Интервью Вадима Гущина — специалиста, работавшего со многими звездами тенниса.
US Open-2020 выходит на финишную прямую. Ночью в российском четвертьфинале Даниил Медведев обыграл Андрея Рублева. На этой же стадии завершил выступление еще один нечужой нам теннисист — Денис Шаповалов. С которым, кстати, работает известный московский психолог Вадим Гущин. С ним мы и поговорили о том, почему при прочих равных одни выходят в следующий раунд, а другие — вылетают.
— Медведева почти все называют фаворитом US Open. Что думаете об этом? — Дане трудно. И почти во всех своих интервью он пытается снять с себя давление, говорит, что идет от игры к игре и дальше не заглядывает. Как опытный спортсмен и умный человек он понимает, что впереди, как минимум, Доминик Тим. У которого заслуг вообще-то побольше. Медведеву, помимо внешнего давления, нужно справляться еще и с внутренним. Наверняка у него огромное дело выиграть турнир. Хотя потому что год назад он был совсем близок к этому.
— Что-то еще не в его пользу? — Из-за карантина почти у всех есть недостаток игровой практики. Это проявляется не в том, что теннисист начинает хуже попадать по мячику, а в потере ощущений давления во время матчей. У Дани была счастливая возможность избегать дополнительных нагрузок — он все игры заканчивал в трех сетах. Как поведет его нервная система в четырех-пяти партиях — ни мы, ни он не знает. А это не добавляет уверенности. И вот все тот же Тим играл очень много выставочных матчей. Его нервная система в лучшем тонусе. Это может оказаться важным фактором.
Рублев и Медведев — игроки одного уровня
— Согласны, что в четвертьфинале Медведев обыграл Рублева во многом психологически? Хотя бы отыгрыш с 1:5 на тай-брейке первого сета чего стоит. — Давайте начнем с того, что он загнал себя в 1:5. То есть, видимо, психологически начал тай-брейк он не совсем правильно. И я могу напомнить, с чего именно он его начал: с разговоров с судьей. Ситуация Рублева иная. При 5:2 он сделал двойную ошибку и, похоже, сильно запереживал. Так что никто из них не повел себя абсолютно оптимально. Но вы не забывайте, что счет личных встреч — 3:0 в пользу Медведева. И этот позитивный опыт в пограничных ситуациях часто перевешивает. Так же было и в матче Карреньо Буста с Шаповаловым. Личный счет был 3:1 в пользу испанца, теперь — 4:1. Они же очень хорошо все это помнят. И где-то глубоко это сидит. В первом сете Медведев ушел из-под топора, зато под него сразу же попал Рублев — вот вам и вторая партия.
— Зато третья была равной. — Я поэтому и прошу считать, что это был равный матч. Почему выиграл Даня — пусть анализируют именно теннисные специалисты. Но у меня нет ощущения, что у него был большой психологический перевес. Это был матч человека на резком подъеме — Рублева — и человека, который на этом высоком уровне уже находится.
— Андрей тоже спорил с судьей. Это говорит о неустойчивости? — Рублев сильно прибавил в психологическом плане. Абсолютно точно. Да, на постоянном уровне держать эту составляющую ему трудно. Сбои были на тай-брейке первого сета и во втором. Но затем он вернулся — и снова пошла игра с абсолютно равными шансами. Счет 3:0 не отражает реального соотношение сил, Даня и Андрей сейчас — игроки примерно одного уровня.
Поражение Шаповалова — моя недоработка
— Поговорим про другой четвертьфинал, в котором играл Денис Шаповалов. Вы ведь с ним работаете? — Да, теперь уже я не могу отпираться.
— Что из себя представляет ваша дистанционная работа? — Мы работаем около полугода. Все началось с приглашения его тренера, моего давнего подопечного Михаила Южного. Во времена карантина занятия шли по 15-45 мин. Мы учили психорегулирующие упражнения, обсуждали какие-то значимые темы. Как теннисные, так и жизненные. Иногда это проходило конфиденциально, иногда с участием его мамы и тренера. К US Open он подошел, пройдя большой курс молодого бойца.
Сам турнир — уже другая ситуация. Были короткие обсуждения перед матчем, мы опирались на моменты, которые подходят именно ему. И было видно, что от игры к игре его уверенность крепла. Это признали все. Он с подачи на матч выиграл пятисетовую игру у Фрица, обыграл очень непростого в психологическом плане Гоффена. В общем-то, мог проходить и Карренно-Буста.
— Денис признался, что не верил в возвращение испанца после медицинского тайм-аута. Сказал, что тот казался уже «мертвым». — Это говорит о том, что не доработали тренер и психолог. Прогнозировать состояние соперника во время матча — неправильно. Об этом думать нельзя. А он думал. Значит, я недоработал.
— Самокритично. — А я не считаю, что наша работа закончена. Обычно, если мы начинаем сотрудничество с теннисистом, то оно многолетнее. Мы теоретически моменты по поводу таких мыслей на корте обсуждали, но, видимо, недообсудили. Это рабочий процесс.
Интриги — Насколько хорошо, что Большой шлем выиграет кто-то не из большой тройки? — Для зрителей — хорошо. Потому что, как сказал тот же Шаповалов, «примелькались». А вот для тенниса — не уверен. Нужно спрашивать специалистов. Может быть, теннис Роджера, Рафы и Новака все-таки пока на более высоком уровне.
— Но победитель этого US Open автоматически первый в очереди за этой тройкой? — В любой ситуации есть как плюсы, так и минусы. Во-первых, чемпиону могут сказать, что это неполноценная победа. Во-вторых, можно загордиться и посчитать, что ты их уже достиг.
— Вам из оставшейся части Открытого чемпионата США, что наиболее интересно? — Мне во всех отношениях была бы интересна победа Даниила Медведева. Во-первых, я знаю его много лет и сильно ему симпатизирую. Он наш. И я очень хочу, чтобы он справился в психологическом плане. В женском турнире другая ситуация. Там многие не играют, включая лучших: Халеп, Барти... Если выиграет Серена — это будет ужасно. Нет, конкретно для Уильямс — здорово. Она догонит Штеффи Граф по победам на «Больших шлемах». Но это будет означать, что женский теннис — вообще не прогрессирует. И если я хочу победы Медведева, то я очень не хочу победы Серены Уильямс.
В условиях самоизоляции миллионы людей начинают напоминать космонавтов на орбите, считает заведующий лабораторией социальной и когнитивной психологии Института медико-биологических проблем (ИМБП) Вадим Гущин, около 40 лет участвующий в экспериментах по изоляции человека в рамках подготовки полетов в космос. В интервью корреспонденту “Ъ” Евгению Федякову ученый объяснил, как происходит пресыщение общением, при чем тут «синдром жен подводников» и почему в условиях долгого совместного * лучше не говорить про политику. «Острый период адаптации к изоляции продолжается примерно 10–12 дней,— заверил господин Гущин.— И если вы его выдержали, то следующий месяц можете жить спокойно».
Доктор медицинских наук Вадим Гущин возглавляет лабораторию социальной и когнитивной психологии Института медико-биологических проблем, которая занимается проблемами изоляции. Разработал концепцию и методологию управления коммуникацией изолированных малых групп. Научный координатор гермокамерных изоляционных экспериментов, в том числе восьми международных — Exemsi-92 в Германии (60 суток, проводило европейское космическое агентство), Capsules-94 в Канаде (две недели), HUBES-94 (90 суток, моделирование * европейского астронавта на станции «Мир»), ECOPSY-95 (90 суток), SFINCSS-99 (135 суток, участвовали российское, канадское, европейское и японское космические агентства), Mars-105 и Mars-500 (соответственно 105 и 520 суток, моделирование полета на Марс), SIRIUS-19 (с участием представителей Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства США). Лауреат премии правительства Российской Федерации в области науки и техники за разработку и реализацию методологии проведения наземных международных экспериментов с изоляцией для совершенствования медико-биологического обеспечения длительных космических полетов.
— Сравнима ли ситуация самоизоляции, в которую в связи с коронавирусом попали миллионы людей с условиями на космической станции? — Вполне. Прежде всего сходство в ограниченном пространстве * . Скажем, во время полета космонавт, как правило, находится в герметичном модуле с управляемый средой обитания объемом порядка 100 кубометров, что соответствует объему небольшой квартиры. С * в искусственно созданном гермообъеме связано появление сенсорной депривации — явления, при котором человек не получает внешних стимулов в привычном количестве. В этом помещении температура воздуха, влажность, давление и освещенность меняются в очень узком диапазоне. Казалось бы, это неплохо. Но на самом деле наша нервная система, подобно мышцам, привыкла быть в тонусе, постоянно реагируя на изменения притока информации, а со снижением количества и разнообразия внешних стимулов он падает. Соответственно, возникает астенизация — состояние психофизического истощения, приводящее к парадоксальной реакции на стимул. В чем это может выражаться? Ну, например, в ответ на подсказку шепотом вы вскакиваете с места и начинаете бегать, а на громкий крик, наоборот, не реагируете. Но это крайние варианты астенизации, а в обычной жизни она проявляется в виде раздражительности, перепадов настроения, повышенной утомляемости, нарушения сна, увеличения конфликтности. А все потому, что нерв в условиях сенсорной депривации начинает напоминать дряблую мышцу, которая не выдерживает нагрузки.
— Можно сравнить, как переносят эксперименты по изоляции россияне и представители других национальностей? — Конечно. В гермокамерных изоляционных экспериментах мы успели поработать со всеми космическими агентствами. Скажем, для японцев это очень трудное испытание. Они до сих пор у себя проводят эксперименты продолжительностью не более двух недель, а в рамках SFINCSS-99, когда россияне, немец, австриец, японец и канадка отрабатывали совместную деятельность на международной космической станции, их представитель вышел из изоляции примерно в ее середине. Парадокс состоит в том, что многие жители Японии живут в небольших домах, однако отрыв от природы и социума воспринимается ими очень тяжело, хотя на орбите их космонавты проводят по три месяца. Трудно у нас пришлось и китайцу. Но на него скорее влияла не столько сама изоляция, сколько непривычная еда, чуждая социальная среда. В итоге он перенес эксперимент очень тяжело, с элементами дисфории (форма болезненно-пониженного настроения.— “Ъ”), астенизации и так далее. С европейцами и американцами серьезных проблем не было. Что касается россиян, то у нас накоплено большое количество материалов для анализа еще начиная с советских времен. В целом наши соотечественники переносят изоляцию вполне достойно, хотя бывают и конфликты. Самые серьезные из них возникали на почве столкновения двух лидеров либо из-за сложностей взаимоотношений в изоляции мужчин и женщины. Один из самых тяжелых подобных случаев в мужском экипаже, связанный с сильнейшей напряженностью, произошел в рамках годовой изоляции примерно полвека тому назад, когда впервые отрабатывались условия полета на Марс. Но тогда объем помещения был гораздо меньше, чем сейчас. Кроме того, поскольку отрабатывалась перспективная система жизнеобеспечения, выживать приходилось в условиях недостатка кислорода, вырабатывавшегося растениями в оранжерее за счет фотосинтеза. В наше время, конечно, условия более комфортные, и это имеет огромное значение.
— Тема нарастания конфликтности сейчас близка практически каждому. Это неизбежно? — Для душевного комфорта любой человек должен иметь персональное пространство — в зависимости от темперамента и уровня тревожности. У тревожных людей оно должно быть больше, поскольку они стремятся держать других на дистанции. Исследования в гермокамерах показали, что слишком маленькое личное пространство автоматически отражается на изменении физиологии человека. У него повышается пульс, учащается дыхание, повышается температура, поскольку вторжение в персональное пространство вызывает стресс. Именно поэтому, например, в межпланетных кораблях будут крайне необходимы персональные каюты. Надо учесть, что чем ближе один человек другому, тем на более близкие отношения они настроены. Но если у вас большая семья, то в условиях изоляции вы можете оказаться рядом с людьми, которые, как вдруг выясняется, на самом деле, вам недостаточно близки. Кроме того, в результате гермокамерных экспериментов было наглядно продемонстрировано, что со временем близкое * на фоне астенизации центральной нервной системы приводит к тому, что происходит пресыщение общением. Тогда вас начинают раздражать любые мелочи — то, как другой человек ест, моет посуду и так далее. В обычной жизни мы этого не замечаем, так как, побыв с близкими какое-то время, затем уходим на работу или гулять. А тут выйти некуда, и органы чувств цепляются за мелочи — запах, тон голоса, какие-то случайные слова. — Таким образом, отношения во многих семьях сейчас испытываются на прочность? — Конечно. Наступает серьезная проверка взаимной переносимости. Ведь если в космические полеты стараются отправлять людей, которые проходят проверку на психологическую совместимость, то в обычных семьях степень близости между людьми зачастую весьма относительная, хотя им кажется, что это не так. Но не случайно же существует так называемый синдром «жен подводников». Его смысл состоит в том, что, когда муж возвращается из долгого плавания, его жена на самом деле не слишком-то этому рада. Он долгое время жил своей жизнью, она — своей, эти жизни устоялись, а тут возникает ставшее непривычным близкое соприкосновение, в результате которого, как при ударе кремнем о кресало, начинают вылетать искры. Такой феномен хорошо описан, и это не про секс, а про манеру действовать и говорить, черты поведения и так далее. Кроме того, существует понятие социально-психологической совместимости. Многие из нас привыкли обсуждать дома, условно говоря, не политические устремления, а обыденные вещи — куда пойти в выходной день, что приготовить на обед, и так далее. Но когда эти бытовые темы заканчиваются, в процессе общения вы поневоле начинаете переходить на другие, более принципиальные вопросы. И тут внезапно может выясниться, что по ним-то как раз ваши мнения расходятся самым кардинальным образом. Поэтому в условиях изоляции требуется максимально проявлять друг к другу понимание, терпение и внимательность. Не случайно среди наиболее ценных качеств других членов экипажа космонавты ставят на первое место умение избегать конфликтов и идти на компромиссы. Причем для них это не просто слова, ведь в открытый космос человека не выкинешь. В то же время у космонавтов есть одно преимущество. Оно заключается в большом количестве осмысленной и четко организованной деятельности, включая даже свободное время. Это наполняет жизнь, придает смысл взаимодействию и совместному бытию.
— Хотите сказать, что удаленная работа в условиях самоизоляции — своего рода спасение для психики? — Зачастую — да, но будет еще лучше, если вы четко спланируете свой режим дня. А если удаленки нет, то можно попробовать заняться какими-то осмысленными делами, пусть даже самыми простыми — что-то разобрать или отремонтировать. Возможно, близкие это оценят гораздо сильнее, чем ваше мнение по поводу развития ситуации в мире. Есть и другие способы компенсировать сенсорный дефицит и монотонию. Те же космонавты наблюдают и фотографируют Землю, которая из космоса выглядит потрясающе. Это их любимое времяпрепровождение. Вот и нам сейчас стоит почаще смотреть в окно, как та красавица, которая мечтает, сидя на подоконнике.
— Как быть с интернетом? В условиях самоизоляции дозировать его может только человек, обладающий высокой самодисциплиной. — Социальные сети, полные разочаровывающей депрессивной информации, вместо добра только усилят паническое состояние. Другое дело — хорошие фильмы, музыка, видео экскурсии. Ведь нервы не любят, когда их недогружают. В таком случае они могут ответить галлюцинациями, как было с одним из героев замечательной книжки Станислава Лема — цикла рассказов о пилоте Пирксе. Никакого художественного преувеличения там нет, поскольку не загруженный извне информацией мозг порождает иллюзии. Не случайно же считается, что у пустынников часто возникают видения. Взаимодействовать с внешним миром можно и нужно. Но только в режиме изоляции как можно больше общаться следует с людьми, близкими вам по духу, глубине восприятия жизни, с которыми можно обсудить как плохое, так и хорошее. Конечно, хорошо, если эти люди находятся с вами в одной квартире. Если вернуться к теме интернета, то, как ни странно, при правильной постановке вопроса он сейчас мог бы сильно помочь одиноким пожилым людям. Для многих из них сегодняшняя реальность — это в лучшем случае разговор с домашними животными, и разработанный соответствующим образом несложный голосовой помощник мог бы оказаться настоящим спасением. То же самое относится и к пациентам больниц. Им тоже часто требуется обычный собеседник, который мог бы выслушать, успокоить, рассказать что-то интересное. Я разговаривал на эту тему с разработчиками голосового помощника «Яндекса» «Алисы», но пока понимания не нашел. Пока у нас все, что относится к гаджетам, как правило, ориентировано на молодых, что, на мой профессиональный взгляд, категорически неправильно.
— В какой степени при недостатке человеческого общения мы можем рассчитывать на подмогу со стороны бокала хорошего вина? — В такой же, как на помощь шоколадки. Сегодня вы съели одну дольку и успокоились. Завтра вам потребуется две. А через некоторое время наступит момент, когда сахар перестанет действовать на ваши нервы. Алкоголь в небольших количествах иногда может сыграть положительную роль, но только как дезинфектор. Использовать же его в качестве средства для релаксации примитивно и глупо. Помните, как героиня фильма «Убить Билла» била рукой по дереву? Сначала рука болела, потом перестала сгибаться, а затем потеряла чувствительность. Аналогия очевидна. Вот физические упражнения — совсем иное дело. Тем же космонавтам на орбите они давно требуются, прежде всего для того, чтобы через тонус мышц нагружать мозг. Не даром же существует пословица: «В здоровом теле — здоровый дух». Мышцы и психика связаны напрямую, и поддерживать душевное здоровье с помощью простейших тренировок просто необходимо.
— А как быть профессиональным спортсменам, которые привыкли к серьезным нагрузкам? — Специалисты по физподготовке расскажут вам, что для выполнения базовых и даже серьезных упражнений те же тренажеры не нужны. Кроме того, многие серьезные специалисты по фитнесу часто работают дистанционно на постоянной основе, посылая спортсменам информацию по объемам тренировок и получая обратно отчеты. Ну а связаться с тренером всегда можно по скайпу. Кстати, сейчас у многих спортсменов есть уникальная возможность побольше побыть с семьей, посмотреть на этот мир немного другими глазами. Ведь одно дело — лишь ненадолго заезжать к жене домой с подарками, как те подводники, и совсем другое — общаться с ней постоянно. Вот в этом смысле спортсменов могут подстерегать такие же сложности, как и обычных людей. Не секрет, что для многих загруженных работой молодых родителей пообщаться со своим ребенком лишний месяц — особая непривычная радость.
— В телевизионных программах уже говорят, что через неделю нашему терпению может прийти конец. Сколько времени в режиме изоляции человек способен выдержать в принципе? —У нас был рекордный эксперимент с изоляцией на 520 суток, и никто не сошел с ума. Люди занимались осмысленной деятельностью, как, например, монахи, которые живут в монастырях и зимовщики на полярных станциях. Бывают, конечно, эмоциональные всплески и у полярников. Известны острые конфликты, например, на почве игры в шахматы или после того, как один человек рассказал другому содержание книги, которую тот начал читать. Но это скорее исключения из правила, поэтому пугать ими никого не нужно. Острый период адаптации к изоляции продолжается примерно 10–12 дней. И если вы его выдержали, то следующий месяц можете жить спокойно. Более того, современный образ жизни, во многом связанный с виртуальной реальностью, именно такое * и подразумевает. Просто надо использовать средства профилактики, конструировать собственный сенсорный поток — читать книжки, слушать музыку, смотреть фильмы, общаться с близкими людьми, загружать себя интересными делами. И ничего плохого из этого не выйдет. Может, даже что-то хорошее появится. Ведь вам же не придет в голову считать сумасшедшим человека, который ради написания диссертации берет отпуск, уезжает на дачу и сидит там взаперти несколько недель.
— Но ведь насильно этого человека никто не запирает, правильно? — Естественно. Однако и сейчас люди сами определяют, чем им заниматься дома. И это, возможно, именно то, о чем многие из них мечтали всю свою жизнь,— быть самому себе хозяином.
Уже больше месяца в мире не состоялось ни одного теннисного матча, проводимого под эгидой ATP, WTA или ITF. То есть в теннис играют только на любительском уровне без рейтингов и очков. Да и то, в очень редких случаях. К лету возможны какие-то новости насчёт будущего тенниса. Сейчас же никаких турниров официально не будет до середины лета. Но будут ли они потом?
Рассмотрим три сценария развития событий.
1. Оптимистичный сценарий развития событий
Теннису нужны деньги. Это неоспоримый факт. Чем дольше длится пауза, тем хуже вообще для всех заинтересованных сторон. Без исключений. Игроки теряют практику и мотивацию, а ветераны бесценное время, которого у них почти не осталось. Организаторы турниров поменьше живут на кредитах, которые сейчас не могут выплатить. Есть даже проблемы у тех, кто крупнее. В общем, всё достаточно грустно. Это понимают и руководители организаций. Поэтому они сделают всё, чтобы в 2020 году теннис был. Хоть на каком-то уровне. В худшем случае на уровне региональных турниров.
Со слов президента ATP Андреа Гауденци, его организация прорабатывает вариант, при котором US Open состоится в срок, а после этого будет 4 недели на грунт, включающие в себя два грунтовых Мастерса и Ролан Гаррос, дальше Азия и концовка сезона на харде в помещении, с Мастерсом в Париже и ATP Finals в Лондоне. Тогда удалось бы спасти почти 80% из той части сезона, что значится после введения пандемии.
2. Нейтральный сценарий развития событий
Второй сценарий тот, при котором про US Open можно забыть, если ситуация к началу лета в США не станет лучше. Тогда в теннисе пройдёт в лучшем случае один единственный из оставшихся турнир Большого Шлема – Ролан Гаррос. К нему добавятся какие-то ещё грунтовые турниры, возможно Азия и турниры в помещении. Играть будут в том числе в ноябре и декабре. В худшем случае в отдельных странах с национальными турнирами, чтобы спасти какие-то деньги и турниры
3. Пессимистичный сценарий развития событий
Многие теннисисты уже сейчас готовятся к худшему – тому, что в 2020 году больше не выйдут на корт. Многие бывшие звёзды тенниса прямым текстом говорят, что да, это возможно, да, так и будет. Есть и такие, как Горан Иванишевич, который считают, что, если теннис вернётся в 2021 году в Мельбурне так, что Australian Open пройдёт без зрителей – это уже отличный сценарий. Впрочем, о таком думать конечно не хочется.
По материалам Overbetting.expert
Изменено:
Сергей Соколов - 12.04.2020 00:14:57
Тяжелое будущее тенниса: коронавирус оставил спортсменов без денег
В период вспышки коронавируса теннисисты столкнулись с глобальными проблемами. Из-за отмены турниров, даже самых локальных, спортсмены теряют деньги. А еще вынуждены покидать страны * и оставаться дома.
Из-за пандемии коронавируса теннис приостановлен минимум на пять недель. И это катастрофично. В первую очередь, для самих спортсменов. Ниже - перевод The Guardian, в которой британские журналисты на примерах рассказали, что у тенниса большие проблемы. ---
30-летний немецкий теннисист Янник Маден, занимающий 149-е место в рейтинге ATP, полетел в Нур-Султан, где собирался принять участие в турнире серии «Челленджер». Маден долго думал, стоит ли лететь в Казахстан, поскольку в стране еще не было зафиксировано значительное количество случаев заражения коронавирусом.
«Я ждал и ждал. В понедельник новостей не было, поэтому я принял решение лететь. Все было спокойно, там уже были два немца, которые говорили мне, что все нормально», - рассказывает Маден.
Но ситуация изменилась, когда Яннику пришло смс от друга, который сообщил, что власти Казахстана собираются поместить немцев, итальянцев и французов в обязательный карантин. Маден должен был участвовать в соревнованиях в среду, но к вечеру вторника он и еще два участника турнира в Нур-Султане из Франции и Германии узнали, что незамедлительно должны покинуть страну, иначе их поместят в двухнедельный карантин.
«Мы приехали в аэропорт, наш вылет был в 16:30, я услышал от какого-то австрийца, что с полуночи нас наверняка помести ли бы в карантин. Все-таки правильно, что мы решили уехать. Наверное, мне не стоило даже туда лететь. В тот момент мы не слишком переживали, но не хотелось оказаться в карантине. Главной целью было уехать», - сказал Маден.
Профессиональный теннис — один из немногих видов спорта, где турниры идут постоянно. Даже если Роджер Федерер и Новак Джокович далеки от корта, в ожидании турниров «Большого шлема», найдется пара-тройка соревнований, где теннисисты получают очки по той же рейтинговой системе.
В результате эффект домино в теннисе прекратился. 200 лучших игроков мужской и женской сетки были ошеломлены новостью, что турнир в Индиан-Уэллсе отменен. И решение принимали не организаторы, а местные власти. Тоже самое и с турниром в Майами.
Ситуация так накалена, что некоторые турниры отменяют прямо по ходу матчей. Так было, например, с лучшим молодым игроком Великобритании Джеком Дрэйпером. 19-летний теннисист был в шаге от четвертьфинала турнира в Южной Африке. При счете 5:4 в третьем сете в пользу Дрэйпа матч с Тобиасом Саймоном был остановлен из-за дождя. А позже ATP объявил о немедленной приостановке тура. Матч так и не был доигран, а Дрэйп лишился возможных 35 тысяч долларов в случае выхода в ¼ финала.
С проблемами столкнулась и Даяна Ястремская, которая запаниковала после того, как президент США Дональд Трамп объявил о запрете въезда в страну из Европы. Опасаясь, что она окажется в ловушке в США, теннисистка немедленно покинула страну и вернулась в Украину.
«Нам позвонили и сказали, что Флорида планирует отменить все рейсы на Украину, причем надолго. У нас было 15 минут, чтобы собраться, сейчас едем в аэропорт. Просто безумие, как быстро меняются все планы», - написала украинка.
Впрочем, экстренные перелеты — не самое страшное, что случилось с теннисистами за это время. Тот самый немец Маден утверждает, что его нынешний рейтинг принес ему достаточно денег, благодаря которым он сможет существовать эти пять недель без тенниса. Но теннисисты работают не по найму, а зарабатывают деньги, когда играют. Некоторым спортсменам с низким рейтингом предстоит чрезвычайно трудное время.
Из России уехала не только Шарапова, но и почти все топы. Тренироваться у нас тяжело, дорого и не с кем
На прошлой неделе мы исследовали, как недостаток финансирования и условий приводит к тому, что игроки из России уезжают выступать за Казахстан. Но всю современную историю российского тенниса наблюдается еще одна тенденция: главные звезды, которые не меняют спортивное гражданство, очень редко делают своей основной тренировочной базой Россию. Например, из российских мужчин, добиравшихся до топ-20, в России постоянно тренировался только один.
Почти все уезжают очень рано. Из самых титулованных игроков только Евгений Кафельников не уехал в юности, но и он со временем сделал своей базой Германию. Шарапову отец увез в США в восемь лет, Кузнецова и Сафины временно переехали в Испанию подростками, как и Николай Давыденко – в Германию. Давыденко потом еще пытался получить гражданство сначала Германии, а потом и Австрии. Нынешние звезды мужского тенниса тоже очень рано поехали за лучшими условиями для тренировок, и в итоге только Андрей Рублев сейчас официально считается жителем России – но тренируется в Барселоне. Даниил Медведев через юг Франции стал резидентом Монте-Карло, а Карен Хачанов проделал путь к статусу жителя Дубая через Хорватию и Барселону. Самые успешные теннисистки последних лет тоже в основном тренируются за рубежом: последняя русская в топ-10 Дарья Касаткина – в Словакии и Испании, а нынешняя первая ракетка России Екатерина Александрова – в Чехии. Уезжают не только топы. Например, Игорь Куницын несколько лет прожил в Италии, а Нина Братчикова в Португалии тренировалась, вышла замуж и планировала за нее играть. Андрей Кузнецов, который тренируется в Балашихе, недавно рассказал, что раз в несколько месяцев ездил в Испанию лечиться и «подкачиваться». Прошерстив интервью теннисистов и их близких, мы нашли несколько причин, почему они уезжают из России.
1. Плохие условия, плохая система и нехватка сильных игроков Марат Сафин в 2000-м: «Все уезжают, потому что в России трудно тренироваться. Все ребята в Германии, в Испании, и я считаю, что они делают правильный выбор, потому что там хорошая школа для молодых игроков – особенно в Испании. Очень важно там начинать, потому что есть «Сателлиты» (самые мелкие профессиональные турниры, позже категория была упразднена – Sports.ru), нужно через них пройти.
Я не понимаю русских, которые едут в Японию. Не хочу говорить про них ничего плохого, но я считаю, что важнее поехать в Испанию и проверить себя там. Если там получится, то не беспокойся, будешь в топ-100. С кортами в России проблем нет, тренироваться можно. Но уровень турниров недостаточно сильный. А в Испании есть все: «Челленджеры», «Сателлиты», «Фьючерсы», турниры ATP. Не нужно тратить много денег на разъезды. И играешь на хорошем уровне». Сафин в 2005-м: «Единственный наш игрок, полностью сделанный в России – это Южный. Он до сих пор там тренируется. Я не знаю, как ему это удается, потому что тренироваться там не с кем, все уехали. Для меня загадка, что в такой большой стране очень плохая система. Ужасная система тренировок. У нас ничего нет. Федерация – просто смешная. Надеюсь, когда я завершу карьеру, смогу что-нибудь сделать. Это будет сложная задача». Южный через несколько дней возражал: «Мне нравится возвращаться домой, к семье. Мы много ездим, а я очень русский, и я рад находиться дома. Мне было бы очень тяжело тренироваться в другой стране, поэтому я не хочу ничего менять. И у меня в России хорошая команда, хороший клуб, где я могу тренироваться когда захочу. Поэтому мне не надо ничего менять. И что значит «смешная» федерация? Мне они много помогают. Если есть какие-то проблемы вне тенниса, или если нужны мячи, спарринг-партнеры, что угодно, я просто звоню в федерацию, и мне помогают. Может у него другая ситуация. Я не могу сказать, что наша федерация смешная. Если бы это было так, мы бы не выиграли Кубок Дэвиса, Кубок Федерации».
Екатерина Макарова тоже не соглашалась, что в России негде заниматься: «Я не знаю, откуда эти разговоры. Это надуманная проблема. Кто хочет тренироваться, тот всегда найдет себе зал и нужное покрытие». Но в прошлом году отец Даниила Медведева рассказывал «Спорт-Экспрессу»: «Мы уже тренировались во Франции, приезжаем в Россию, приходим в [национальный] теннисный центр Хуана-Антонио Самаранча на Ленинградке. Там работает вроде как резерв сборной, по идее – серьезный уровень. И видим, как эти игроки скрюченные на диванчиках лежат, ждут следующей тренировки. А ребятам уже по 20 лет. Никто ими там вообще не занимается. На том же Самаранче не построили ничего, там такие корты, что после дождя они сохнут два дня». Национальный теннисный центр в прошлом году в разговоре со Sports.ru критиковал и Михаил Южный, к тому времени уже почти 10 лет как поссорившийся с нашей федерацией тенниса: «– Национальный теннисный центр есть у нас? – Название есть. – Я тоже так считаю».
Но вице-президент ФТР Евгений Кафельников в недавнем интервью «Дождю» обещал, что в мае там наконец начнут достраивать восемь крытых кортов – потому что мэрия Москвы нашла деньги.
2. Тренироваться в России дорого Шарапова, уехавшая в солнечную Флориду, еще в 2003-м поведала, какие проблемы создает длительная зима и дефицит кортов: «– Зимой очень холодно, играть невозможно. Приходится брать перерыв на четыре месяца, а так карьеру построить невозможно. – Там нет крытых кортов? – Есть крытые корты. Но они стоят 30 долларов в час».
Тогда же бывшая теннисистка топ-20 Алиса Клейбанова, которой на тот момент было 13, объясняла: «В Москве вообще не тренируюсь, поскольку там очень дорогая аренда кортов и непросто найти спаррингов. Во Франции или в Словакии тренироваться гораздо дешевле». Сейчас Клейбанова, кстати, работает в теннисной академии во Флориде, где подростком тренировалась чемпионка Australian Open София Кенин. Отец Александра Бублика после переезда в Казахстан рассказывал: «Могу вам сказать, что в нашем родном городе Санкт-Петербурге мы по-прежнему тренируемся и продолжаем платить полную стоимость аренды кортов. Лишь в нескольких кортах мне могут сделать небольшую скидку. Но чтобы тренироваться бесплатно, такого нет. А, например, в Монако нас пускают бесплатно. Потому что он игрок топ-300, там его знают, он в этом году там тренировался со сборной для участия в Кубке Дэвиса. Вот и получается, что лучше тренироваться в Монако. Не потому, что это круто, а потому, что там бесплатно. А люди у нас считают, что тренироваться в Монако – это признак огромного достатка. Все наоборот – это тренироваться в Питере признак огромного достатка».
Дорого не только тренироваться, но и тренировать. Динара Сафина рассказала: «Мне еще часто пишут, что я не патриотка, раз не организую собственную школу. Но это не потому, что я не патриотка, – я только рада работать в России, – но у нас нет для этого условий: чтобы тренировать, мне нужно самой арендовать корт, а это, во-первых, стоит денег, во-вторых, у нас зима восемь месяцев, в-третьих, банально все расписано. Поэтому и нужен ресурс федерации, ее поддержка в воспитании нового поколения, – потому что, когда я говорю родителям, сколько будет стоить индивидуальная работа, – они отвечают: дорого. Ну конечно, дорого – а что делать, если у нас сколько лет не могут построить теннисный центр? И таких, как я, бывших игроков, которые готовы работать и помогать юниорам, много. Но негде».
3. За границей просто удобнее
Евгений Кафельников в 2018-м объяснял, почему по ходу карьеры переехал в Германию: «База там была из сугубо практических соображений. Это центр Европы, а я специально составлял расписание так, чтобы 80% турниров играть в Европе. Представляешь, каждую неделю летать из Москвы во Франкфурт, в Париж? Это четыре часа туда, четыре обратно. А там просто сел на машину, из Карлсруэ доехал до Штутгарта, до Роттердама за три с половиной часа, за четыре. Из этих соображений там очень удобно».
Дарья Касаткина в 2016-м рассказывала о переезде в Словакию: «В России, если хочешь делать успехи, нужно ехать в Москву, а мне Москва не нравится. Именно поэтому мы и переехали в другую страну. Да и вообще, в Европе тренироваться лучше, потому что все рядом. Мне так удобнее. Почему мне не нравится Москва? Это очень большой город, там много народу, много машин. В Словакии я живу в маленьком городке под названием Трнава. Там проживает всего 75 тысяч человек. А если хочется пройтись по магазинам или повеселиться, можно поехать в Братиславу – всего 20 минут, и ты уже там». А межсезонье-2019 Касаткина проводила в Барселоне. И это немного пересекается с темой про спарринг-партнеров, но сейчас в некоторых локациях образуются настоящие хабы с высокой концентрацией топ-игроков. Например, Хачанов живет в Дубае, и в межсезонье он там мог тренироваться с Джоковичем, Федерером и Циципасом. В России такое было бы невозможно. Наверное, по той же причине, например, тот же Федерер редко тренируется в Швейцарии, а когда в прошлом году он там готовился к грунтовому сезону, то выписал себе Дэна Эванса в спарринги. У наших игроков таких возможностей и влияния пока нет.
*** В целом для тенниса, где игроки 10 месяцев в году ездят по всем континентам, нормально, что топы редко бывают дома. Это не значит, что они не патриоты и так далее. Но рассказы о том, почему они не тренируются в России, подчеркивают проблемы, которые влияют не только на настоящее нашего тенниса, но и на его будущее.
Россия – главный поставщик теннисистов для Казахстана
Россия – главный поставщик теннисистов для Казахстана. У нас нет денег на всех талантливых игроков
Так уже 13 лет. Год назад Елена Рыбакина была 193-й ракеткой мира. Но во второй половине прошлого сезона она полетела наверх: выиграла первый титул WTA, а на еще одном турнире сыграла в финале. В этом году ее прорыв набрал нереальные обороты: у нее титул и три финала на всего пяти турнирах. До решающего матча она не дошла только на Australian Open, где проиграла первой ракетке мира Эшли Барти.
За счет этих результатов Рыбакина дебютировала в топ-20 и стала первой ракеткой Казахстана. Хотя родилась в Москве и никаких корней в Казахстане не имеет. Рыбакина – пока последняя, но далеко не первая теннисистка, когда-то выступавшая за Россию, но сменившая спортивное гражданство на казахское. Сейчас у Казахстана в топ-100 рейтинга двое мужчин и три женщины, из которых только Зарина Дияс там родилась. К тому, что Россия, у которой в женской двадцатке сейчас никого не осталось, стала главным поставщиком теннисистов для братской республики, привели два основных фактора: политическая воля и капитал. Исторический консенсус: наиболее активно теннис в России развивался, когда президентом был его большой поклонник Борис Ельцин. Например, Дмитрий Турсунов рассказывал нам в конце 2018-го: «Поскольку тогда теннис был во власти безумно популярен, предполагаю, и появилась масса спонсоров, которые хотели с его помощью наладить личные связи с руководством или с другими бизнесменами. Доходило до того, что люди носили теннисные ракетки в портфелях, но сами не играли – просто приобщались. Кубок Кремля тогда был каким-то безумием. Это было мероприятие, где каждый должен был показаться».
Первый директор того самого безумного Кубка Кремля американец Юджин Скотт подтверждал это в дневниках: «Можно утверждать: без Ельцина турнира бы не было. Он не только помог найти спонсоров – он еще и помог их сохранить. Его покровительство позволило сжечь кучу мертвой бюрократической древесины». Ельцин и сам играл в теннис и после официальных мероприятий часто встречался на корте с Нурсултаном Назарбаевым, который был лидером Казахстана 29 лет и 9 месяцев и ушел с поста только в прошлом году. С Назарбаевым играл и президент Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев, который в интервью Владимиру Познеру хвалил его технику. За развитие тенниса в стране Назарбаев взялся только в 2007-м – и наиболее активно процесс пошел в августе, через несколько месяцев после смерти Ельцина, когда в России финансирование тенниса уже свернулось. Тогда Федерацию тенниса Казахстана возглавил управляющий делами президента и самый богатый человек страны Булат Утемуратов. Сразу же были запущены программы развития детского тенниса, а по всей стране стали строить центры и корты (за 10 лет их стало больше в четыре раза).
Еще в Казахстане начали проводить выставочные матчи: в 2014-м туда приехали Рафаэль Надаль и Жо-Вильфред Тсонга, и испанец даже сфотографировался с Назарбаевым и подарил ему ракетку. А в прошлом году Надаль вернулся и сыграл с Новаком Джоковичем – уже в переименованной столице страны Нур-Султане. Кроме того, сразу после прихода Утемуратова в Казахстане решили, что для привлечения детей в теннис нужны взрослые звезды. Поскольку своих не было, их начали импортировать. Большую часть – из России.
Мотивация, которая привлекает игроков в Казахстан, очень простая и все эти годы не меняется: федерация предлагает оплату всех расходов на перелеты, команду, проживание и вообще все, что может потребоваться. Утемуратов еще говорил, что существует система бонусов за достижения. А также проходила неофициальная информация, что все игроки получают ежемесячную стипендию – минимум 5000 долларов (Утемуратов это опровергал). А вот стратегия Казахстана и выбор игроков со временем немного менялись. На первом этапе они приглашали не топовых, но более-менее состоявшихся и опытных теннисистов. Утемуратов в 2012-м объяснял «Советскому спорту»: «Мы не воровали ваши таланты. Те ребята и девушки, что согласились выступать за Казахстан, никогда бы не попали в первые сборные России. На тот момент у них вообще не было возможности нормально тренироваться. Все признают – без поддержки Казахстана у этих теннисистов никогда бы не было таких успехов, которых они достигли». А успехи у первого поколения переехавших были серьезные: Шведова выиграла «Уимблдон» и US Open в паре, Голубев – турнир ATP 500 в Гамбурге, а Кукушкин победил в Санкт-Петербурге. Шведова, недавно ставшая капитаном сборной в Кубке Федерации, позже объясняла: «Казахстан очень сильно мне помог, и если бы не эта поддержка, я бы, возможно, не выиграла бы многие турниры. Это не только мои победы, но и всего Казахстана, за что я благодарна».
В последние годы между федерациями действует соглашение, и все переходы согласовывают. И сейчас Казахстан сосредотачивается на молодых игроках, которые только начинают показывать серьезные результаты. Например, Бублика позвали прямо на Кубке Кремля, где он впервые прошел круг на уровне ATP и добрался до четвертьфинала, а Рыбакину – через несколько месяцев после первой победы на турнире ITF. Рыбакина говорила, что, если бы была возможность, она бы спортивное гражданство менять не стала, а Бублик после перехода аргументировал: «В прошлом году даже на турниры, проходившие в России, я вынужден был ездить в одиночестве. Сейчас же я могу в Австралию приехать с семьей и тренером, а предсезонные сборы провести с целой командой в Майами. Разница просто колоссальная, и не только в деньгах. Мне предоставили прекрасные условия для тренировок и развития. Изменился подход: теперь людям до меня есть дело. У меня сейчас есть все, что нужно». До многих теннисистов ФТР не было дела, потому что у нее просто нет денег. «Отсутствие возможностей заставляет нас переходить на работу, как мы работали в Советском Союзе – готовить единицы. Мы ведь спортсменов никому не отдаем, они уходят сами», – рассуждал Тарпищев в 2013-м.
С юниорами еще помогает Фонд Ельцина, который каждый год выделяет 12 юношам и 12 девушкам стипендии – их получали, например, все нынешние звезды: Медведев, Хачанов, Рублев, Касаткина. С профессионалами намного сложнее. По словам отца Путинцевой, они были готовы остаться, если бы Россия предложила в три раза меньше, чем Казахстан. Но Тарпищев посчитал ее недостаточно перспективной для поддержки: «Ее мама считает, что дочка гениальный игрок и станет лучшей в мире. Ее право, но мы так не считаем. Ни я, ни тренерский совет не считает, что она суперталантлива и мы должны рвать жилы, чтобы ей доплачивать за что-то. Она так считает, отсюда и такие претензии. Определять, кому давать деньги, а кому не давать, это прерогатива тренерского совета. Все остальное – личные обиды. Никто не хочет разбираться, всем легче сделать простой вывод – никто не работает, все воруют. При этом мы можем показать и результат нашей работы, и куда уходят средства».
Правда, в положении о тренерском совете ФТР в его основных задачах распределение финансирования вообще не значится. А на официальном сайте федерации никаких отчетов не публикуют. Более того, список ведущих игроков там не обновлялся с 2010 года, и его гордо возглавляет Николай Давыденко. При этом обвинять федерацию в том, что игроки уходят, на самом деле трудно – особенно с учетом того, что в России не перестали появляться элитные теннисисты (правда, вклад ФТР в их появление сомнительный). Наверное, наиболее здраво ситуацию описал Евгений Кафельников: «Президент казахской федерации владеет состоянием в несколько миллиардов долларов (2,6 по оценкам Forbes в 2018-м – Sports.ru). Конечно, ему несложно выделить 400 тысяч на молодого и талантливого теннисиста, чтобы обеспечить ему все необходимое. Случай с Рыбакиной далеко не первый. Как справиться с этой тенденцией, мы не знаем». И от этого незнания очень грустно.
Когда бывший тренер Марии Шараповой Свен Гренефельд в первом круге Australian Open увидел на трибунах Крейга О’Шоннеси, он написал в твиттере: «Утром прочитал, как О’Шоннеси поблагодарил команду Джоковича за четыре года совместной работы. Теперь он сидит в ложе Штруффа. Видимо, пункта об отказе от конкуренции в его контракте не было!».
О’Шоннеси сам себя называет тренером по стратегии, и если бы в его контрактах были пункты об отказе от конкуренции (или хотя бы о конфликте интересов), то он бы, наверное, сидел без работы. Потому что сейчас он сотрудничает с ATP, «Уимблдоном», федерацией тенниса Италии, федерацией теннис Канады, пишет в The New York Times, консультирует Штруффа и Алексея Попырина.
Еще иногда он помогает непостоянным клиентам в подготовке к конкретным матчам. В 2015-м он создал для Дастина Брауна модель управляемого хаоса, за счет которой тот на «Уимблдоне» обыграл Надаля. А в прошлом году на «Уимблдоне» к нему перед матчем против Эшли Барти подошли люди из команд Элисон Риск и попросили разработать план. В итоге американка выбила первую ракетку мира с турнира.
Тогда О’Шоннеси, родившийся в Австралии и живущий в Техасе, объяснил свой подход к сотрудничеству сразу со всеми: «Теннис – глобальная игра. У меня нет обязательств верности ни перед кем».
А спрос на его услуги высокий, потому что он один из первых и самых успешных теннисных аналитиков.
Его интерес к стратегии вырос из того, как он учился теннису: в 70-х на травяных кортах в легендарном австралийском теннисном клубе, где когда-то тренировалась Маргарет Корт, но без тренера и без системы: «Взрослые и дети просто целый день играли матчи. Не было упражнений, тренировок. Мы просто играли, пока не становилось так темно, что уже не видно мяч».
Из-за такого подхода у него были технические слабости, которые он маскировал скоростью и мышлением: «Мне приходилось полагаться на стратегию. Я всегда сосредотачивался на том, что делает соперник».
В 1991-м он окончил университет, но не пошел работать журналистом по специальности, а остался тренировать, постепенно внедряя в работу все больше аналитики. В его эволюции было три основных этапа, которые примерно совпадают с тем, как в целом менялся подход к теннису и его понимание.
1. Отход от эгоизма в пользу скаутинга
«Все считали, что нужно волноваться только о своей игре. Но победа в матче зависит не только от того, покажешь ли ты свой теннис. Еще нужно разбираться, как побеждать конкретных соперников», – вспоминал О’Шоннеси.
Чтобы разрабатывать планы под конкретных соперников, требовались данные, которых тогда просто не было: «Статистика была очень примитивной. Все гадали. Подача с выходом к сетке умерла? Нужно бить с форхенда больше, чем с бэкхенда? Я не хотел гадать, так что начал считать».
Первых успехов О’Шоннеси добился с Далли Рандриантефти из Мадагаскара, которая на Australian Open-1995 в 17 лет прошла из квалификации в третий круг, где проиграла будущей чемпионке Мари Пьерс. В первом круге Рандриантефти победила, потому что О’Шоннеси подметил, что у ее соперницы проблемы со слайсом слева – она не может с него стабильно удерживать глубину удара и дает возможность выйти к сетке.
2. Лыжные технологии и ударение на вынужденные ошибки
В 2005-м швейцарская компания разработала программу под названием Dartfish, которая позволяет отслеживать движение спортсменов. Изначально она была предназначена для анализа выступлений лыжников, но постепенно перешла в теннис: группа лыжников, которая в качестве кросс-тренировок занималась теннисом, показала софт своему тренеру Уоррену Преториусу, и тот так увлекся, что устроился работать в Dartfish, а в 2011-м запустил собственное подразделение – Tennis Analytics.
Сейчас компания консультирует федерации тенниса США и Канады, примерно 50 университетских команд и ряд профессионалов. Программа позволяет анализировать игру по 25 параметрам, чем вручную занимаются 16 работников Tennis Analytics (но сейчас этот процесс постепенно автоматизируется, а О’Шоннеси уверен, что в будущем искусственный интеллект вообще приведет к революции). По данным Tennis.com, профессионалы платят за эти услуги примерно 3 500 долларов в месяц.
О’Шоннеси Dartfish помогла осознать важность вынужденных ошибок. «Мы знали, сколько игрок делает виннерсов и ошибок, но теперь видели, откуда он их делает. Начала появляться система: можно было, например, заметить, что игрок делает 10 ошибок из одной точки. Теннис похож на хаос, но на самом деле одно и то же происходит снова и снова».
На основе этих данных он показывает клиентам, откуда вероятность ошибки соперника становится выше, откуда его можно вынудить промазать: «Нужно направлять мяч туда, где соперник его не хочет. Новак это умеет особенно хорошо. Он всегда адаптируется и беспощадно вскрывает слабые места».
О’Шоннеси считает вынужденные ошибки самой важной статистикой в теннисе, а зацикленность на невынужденных, по его мнению, «держит спорт в Средневековье».
3. Продвинутая статистика IBM и важность первых двух ударов
Другое важное открытие О’Шоннеси и другим аналитикам помогли сделать статистические раскладки IBM, в которых подсчитывают, сколько розыгрышей длились 1-4 удара, сколько – 5-8, а сколько – больше девяти. Австралиец с удивлением обнаружил, что 70% очков выигрываются в самых коротких разменах.
Позже вскрылось, что эта статистика актуальна не только для всех уровней тенниса от самых маленьких юниоров до сильнейших профессионалов, но и для всех покрытий. Даже на грунте большинство розыгрышей – короткие.
«Мы помним длинные розыгрыши, но я и не понимал, что в среднем каждый игрок в розыгрыше всего два раза касается мяча. Все тренируются выигрывать длинные розыгрыши, но нужно выигрывать короткие», – рассказывал О’Шоннеси.
В итоге сейчас больше внимания уделяется первым двум ударам: «подача +1» и «прием +1». На подаче игроки теперь сознательно изо всех сил стремятся сделать так, чтобы как можно скорее пробить форхенд. «Испанская система строится на том, чтобы целый день играть на солнце, но Надаль выигрывает не за счет этого. Он использует подачу и строит розыгрыш так, чтобы пробить агрессивный форхенд», – объясняет аналитик.
А на приеме все больше внимания уделяется направлениям подачи. «Невозможно покрыть все. Те, кто пытаются покрыть все, не покрывают ничего. При определенном счете игроки тяготеют к определенным направлениям, и если ты ждешь там мяч, то внезапно получаешь преимущество. Не принимающий оказывается выбит из равновесия, а подающий, потому что прием летит сильнее и быстрее».
Эти модели не значат, что не нужно работать над стабильностью и длинными розыгрышами – потому что, например, при равенстве в коротких именно они решат победителя. И, как указывает бывший тренер Андре Агасси и Энди Маррея Брэд Гилберт, топ-игроки способны выходить за пределы статистических ожиданий: «Мы думали, что в финале «Уимблдона»-1999 Андре сможет атаковать вторую подачу Сампраса. Но Пит как будто сказал: «Этому не бывать». Он повысил скорость и подавал просто безумно. Схемы обо многом говорят, особенно о ребятах в конце первой сотни. Но лучшие способны их ломать».
Тем не менее, аналитика в теннисе с каждым годом становится все популярнее, и сейчас ею пользуются почти все топы. Например, с 2017-го Роджер Федерер покупает эксклюзивные данные по цене в два раза выше рыночной. Но О’Шоннеси уверен, что если бы Роджер давно пользовался его услугами, то вел бы в личных встречах с Надалем.
В январе Елена Рыбакина выиграла турнир в австралийском Хобарте
Москвичка Елена Рыбакина полтора года назад получила спортивное гражданство Казахстана и теперь представляет эту страну. За это время она совершила впечатляющий скачок: с конца второй сотни рейтинга WTA до 25 места. Первый круг на St.Petersburg Ladies Trophy 20-летняя теннисистка начала с победы над чешкой Катериной Синяковой. В интервью «СЭ» Рыбакина рассказала о целях, которые ставит в этом сезоне и о том, возможно ли ее возвращение в Россию.
Новый тренер проводит со мной 24 часа в сутки
— В принципе я неплохо готова к турниру, — начала Рыбакина. — У меня было время восстановиться после Австралии, где я сыграла много матчей. С Катериной мы уже играли до этого, были сложные игры. Так что сегодня я была настроена и в целом неплохо выглядела.
— Каким результатом этого турнира вы остались бы довольны? — Не задумываюсь над этим. Глобальная цель — победить. Но вообще есть определенные задачи, которые нужно решать в каждом матче. Не загадываю вперед. Нужно отрабатывать каждый матч и не забегать слишком далеко.
— Два года назад вы здорово сыграли на турнире в Петербурге. Помните эти матчи? — Я помню тот турнир, свою первую победу над теннисисткой из топ-10. Там я показала очень хороший результат, с него все началось. Я начала больше играть в WTA. Конечно, я не ожидала, что с того момента так быстро поднимусь в рейтинге, я много работала, нашла тренера, с которым мне очень комфортно.
— Вы совершили впечатляющий рывок за последний год. Благодаря чему это случилось? — Я удивлена, что это произошло так быстро. Мы много работали с тренером. Сейчас я полностью погружена в теннис и у меня нет отвлекающих моментов, например, учебы. Было сложно совмещать, я ходила туда каждый день, нужно было сдавать экзамены, поступать. Так что сейчас в этом плане гораздо проще.
— Вы здорово начали и этот сезон. Упрекнуть себя, наверное, не в чем? — И, правда, не в чем. Впервые в жизни я провела нормальную предсезонную подготовку — 6,7 недель. До этого было максимум 3 недели. Не думала, что смогу уже на первых турнирах что-то показать, но в целом, конечно, довольна.
— Как изменилась ваша предсезонная подготовка? — Ровно год назад я начала работу со Стефано Вуковым. Тренировки проводим в Словакии. Там много кортов, можно полноценно посвятить себя теннису. Но очень много турниров, поэтому там тренироваться много не получается. Мы каждый день вместе: я меняюсь, исправляю не только технические, но и тактические ошибки. Он многому меня учит.
— Что кардинально изменил новый тренер? — Главное — он проводит со мной все время — 24 часа в сутки. Это что-то новое для меня. Раньше я тренировалась в группах, так что со мной особо не ездили. Потом работала с Андреем Чесноковым, но он тоже не мог со мной ездить. Был только пару раз. Мне очень помогает мой нынешний наставник, как на корте, так за кортом. Узнаю много нового.
Пока история с Россией закрыта
— Могли ли вы добиться этих результатов без переезда? Многим сейчас обидно, что вы представляете не Россию. — Я не знаю, кому обидно или нет. Очень рада, что представляю Казахстан. Меня поверили, очень помогали. Если бы я могла остаться, то осталась бы в России. Конечно, Казахстан меня поддерживает, помогает в том числе финансово. Также очень хочется уже сыграть Кубок федерации. Сейчас девочки проиграли бельгийкам. Очень жаль, конечно. Были сложные матчи, но, думаю, скоро у нас получится пройти дальше.
— Но история с Россией для вас закрыта? — Я, честно говоря, об этом не думала. В принципе, я хотела бы представлять Казахстан в дальнейшем, так как мне помогли в достаточно трудный период. Не знаю, как сложится дальше, но сейчас точно закрыта.
— Вы еще не сыграли ни одного матча за Казахстан. И теперь придется ждать следующего года. — К сожалению, пока сыграть не получилось. Обидно, против Бельгии я не могла выступать. Хотя в принципе играла против всех девочек из Бельгии, хотелось сыграть против них еще раз.
— Вы на связи с тренерами сборной? — Да. Надеюсь, уже в следующем году уже сыграю за сборную.
— Получается, у вас не получится выступить на Олимпиаде, хоть по рейтингу вы проходите? — Да, очень жаль, но эта Олимпиада пройдет без моего участия. Потому что не играла на Кубке федерации.
— Вы ведь занимаетесь в академии Доминики Цибулковой? — Верно.
— Она сама вам как-то помогает? — Честно, видела ее только пару раз издалека. Если и приезжаю, то на неделю, максимум на две. Не факт, что она находится в Братиславе. Я занимаюсь там со своим тренером, также помогают фитнес-тренеры, удается играть с девочками, так как там работают много игроков.
— Хотели бы взять у нее мастер-класс? — Да, наверное. Может, и поиграть с ней немного. Это всегда интересно противостоять таким игрокам.
— Вас избегает звездная болезнь из-за таких успехов? — Не знаю. Но за собой звездной болезни не замечала. Может, потому что прорыв произошел очень быстро. Смотрю на цифры, понимаю, какой у меня рейтинг, но в целом не могу сказать, что долго нахожусь в этом статусе. Просто хочу выиграть каждый матч, особо не зацикливаясь на своем текущем месте. Хочется выигрывать каждый матч, улучшать свою игру.
Хочется закончить сезон в топ-15
— Часто сейчас бываете в Москве? — Редко, но это все равно мой дом. В основном, либо турниры, либо тренировки в Братиславе.
— Но в Петербурге наверняка собрались все родные? — Я здесь со своим тренером, с тренером по ОФП. Приехал папа, дядя, тетя, бабушка. Группа поддержки очень большая. Они не могут со мной ездить везде, а здесь от Москвы не так далеко.
— Как семья реагирует на ваши успехи? — Родители рады, никто не ожидал, что будет такой прогресс. Но они видели, сколько мы работали в течение года. Я много времени проводила вне дома, тренировалась. Ведь раньше работала в основном в Москве. Это был новый опыт.
— Какие цели ставите на сезон? — Хочется закончить год в топ-15 или 20, удержаться там. Если получится лучше — замечательно. Важно продолжать работать над ошибками на корте. Их еще очень много. Сейчас теннис это 24 часа. Времени на хобби не остается: свободное время хочется провести с близкими.
На матч Сербия — Россия — на частном самолете Джоковича
Интересуюсь у родителей россиянина, сошелся ли Даниил поближе с кем-то из большой мировой тройки — Роджер Федерер, Рафаэль Надаль, Новак Джокович. Ольга реагирует тут же: — С Джоковичем. Новак иногда тренируется в Монако. Когда Даня еще был юным, подающим надежды 19-20-летним теннисистом, его иногда как спарринга вызывали с ним поработать. Порой бывало так — с одной стороны стоит Джокович, с другой — Циципас и Даниил, когда они еще были никем. И вот они ему подкидывают, а он тренируется. А сейчас уже когда Даня тренируется в клубе в Каннах, против него ставят двух каких-нибудь мальчиков... Однажды выяснилось: для Джоковича это не просто парень с другой стороны тренировочного корта. — Как-то они тренировались, и вдруг Новак сам говорит ему: «Ты же летишь в Белград на матч Кубка Дэвиса Сербия — Россия?» И пригласил на свой частный самолет. Это всех удивило, ведь Даня еще не был заметным теннисистом. Так они стали более близки. Сейчас Джокович даже нас узнает. И по-русски он говорит без акцента. Вот в Париже в «Берси» был финальный матч, у нас друзья попросили лишний билет. Смотрим, у кого бы его взять. И Новака видим. Папа подходит: нужен, мол, билет. Он говорит кому-то: «Дайте папе билет!» Елена добавляет: «Вот и Данька говорит: Новак хороший парень». Спрашиваю Сергея и Ольгу — много лет после Евгения Кафельникова и Марата Сафина в российском мужском теннисе был провал, а сейчас выросли сразу три ярких теннисиста. Стечение ли это обстоятельств или закономерность? — По-моему, стечение обстоятельств, — говорит Ольга. — Потому что все трое развивались независимо друг от друга, у каждого свой путь. Мы поднимали Даниила как могли, потом вообще уехали во Францию. Карен шел своим путем с дядей. Андрей — с мамой и спонсорами. Другое дело, что в детстве они встретились друг с другом и началась конкуренция, которая, может быть, способствовала их прогрессу. Очень хорошо, что их трое, — продолжает мама. — Первым Карен рванул. Двое остальных видят — это же парень, с которым я играл! Значит, и я так смогу! Сейчас Даня пошел — теперь это для Карена с Андреем стимул. У них у всех — отличные отношения, все трое — прекрасные ребята. Никаких интриг по отношению друг к другу. Думаю, эта троица выбилась скорее вопреки. К тем игрокам, которые уже прорвались, федерация относится прекрасно, всем помогает. Но туда надо выйти самим. Хотя Шамиль Анвярович — очень хороший человек и старается. Родители Медведева до сих пор не привыкли к новому статусу сына. Когда спрашиваю, удивляются ли они тому, до какого уровня ему удалось дорасти, и станет ли он однажды первой ракеткой мира, то в ответ слышу: Ольга: — Я до сих пор не осознала, что мой сын какой-то настолько необычный, что он вышел на такой уровень. Сергей: — Первой ракеткой, говорите? Мне кажется, в его игре еще столько недочетов... Правильно сказал Сафин: к нему начинают привыкать. Если он что-то еще сумеет внутри себя найти, добавить к тому, что уже есть — тогда может пойти еще выше. А прибавлять надо во всем — и в подаче, и в приеме. Если соперники все время будут видеть, что он за три метра от задней линии стоит, начнут что-то особое придумывать. Укорачивать, например, чаще. Отец строг: — Даня пока не вышел на тот уровень, когда можно сказать о стабильности. Да, стабильной была вторая половина сезона, начиная с американской серии и до «Берси». Но если Надаль или Федерер встречаются с какой-нибудь 150-й ракеткой мира — мы твердо знаем, что они ее обыграют. А в том, что ее обыграет Даниил, никакой уверенности по-прежнему нет. Под конец разговора спрашиваю Сергея и Ольгу Медведевых, что бы они могли пожелать своему ставшему знаменитым сыну в Новом году. Да и вообще — в будущем. Они отвечают глубоко, не односложно. Мама: — Думаю, то, что происходит сегодня, — нелегкое испытание для Дани. Деньги, слава — все это в таком молодом возрасте непросто пережить, переварить. Он был прекрасным мальчиком, но сейчас живет своей отдельной жизнью, семьей, поэтому мы даже не можем составить себе полной картины, какой сын сейчас. Нас он слушает, но по глазам видно, что внутрь себя это впускает далеко не всегда. У него во взгляде часто написано: я взрослый, я уже лучше вас знаю. И когда мы высказываем ему какие-то претензии, он часто отвечает: «Я просто стал взрослым». Если бы меня когда-то спросили, хотела бы я, чтобы у меня вырос такой ребенок — четвертая ракетка мира, теннисист, миллионер... Конечно, хотела бы! Это замечательно. А пожелать ему хотела бы, чтобы был хорошим сыном. Чтобы не отдалялся от нас и понимал, что мы ему желаем только добра. Папа: — Желаю Дане успешной карьеры. Независимо ни от чего. Еще — чтобы он оставался сыном для нас и братом для Алены и Юли. Чтобы он ценил людей, которые вложили труд в его становление как игрока и человека. Например, чтобы, когда приедет в Москву, нашел время и сделал открытый урок в школе, в которой тренировался. Чтобы пригласил всех тренеров в маленькую столовую, поставить им торт, подарить цветы. Да они будут счастливы просто понять, что он их помнит! Желаю, чтобы он был добрым. И чтобы два значимых события, которые в последние годы произошли в его жизни, — женитьба и большие деньги, — не изменили его в главном. С этими деньгами соприкасается не только он один, а масса самых разных людей. За эти деньги может идти борьба, и надо учиться распознавать людей и их намерения. Страшно читать, например, о том, что великий хоккеист Сергей Федоров потерял все деньги, заработанные в НХЛ. Такое ведь с любым может быть. Только родители не отберут все. Родители могут каплю попросить себе. У них возраст, им больше не надо. И очень хочу пожелать сыну, которым мы гордимся, — не забывай о семье, которая тебя очень любит!
Даниил Медведев
Родился 11 февраля 1996 года в Москве. Живет в Монте-Карло. Рост 198 см. Вес 83 кг. Правша. Профессионал с 2014 года. Победитель семи турниров ATP, в том числе двух «Мастерсов». Финалист US Open-2019. Наивысшая позиция в рейтинге ATP — 4 (9.09.2019). Женат на Дарье Медведевой.
Постепенный прогресс в теннисе совмещался с несовместимым — с учебой в физико-математическом лицее. Что, безусловно, развивало Медведева как разностороннюю личность, но резко уменьшало время для тенниса. — Когда вы поняли, что у сына большой теннисный талант? Когда осознали, что он может и должен стать профессионалом? — спрашиваю у родителей. Сергей отвечает: — Мы всегда осознавали, что у него большой талант. По той причине, что он всегда тренировался в три раза меньше всех остальных, а играл примерно на их уровне. До поры не было возможности, чтобы он работал больше, а потом мы его и сдерживали. Как ты будешь, много тренируясь, учиться в физико-математическом лицее? Где теорию вероятности в седьмом классе проходят... Ольга: — Многие дети уже учебу оставили и утром тренировались. А он по утрам ходил в школу и брал в руки ракетку только вечером. Плюс вопрос здоровья — мы не забывали о словах врачей, что ему не надо играть профессионально. Сергей: — Чтобы поступить в МГИМО, нужно было дополнительно заниматься. Он тренировался два раза в неделю на Мосрентгене, а остальное время пять дней утром один час в «Олимпийце». Это очень мало. С другой стороны, так как он любил выигрывать, это заставляло его с каждым соперником искать особый способ, как его обыграть. Даня и сейчас продолжает искать эти варианты. У мамы уже с рождения был, как она выражается, план на детей. Английский и математика были обязательной его частью, «а дальше он уже сам разберется». С ранних лет было видно, что у него все в порядке с логикой, и математика давалась легко. В лицее о занятиях теннисом родители Медведева не рассказывали. Потому что там учились победители всяких математических Олимпиад — уровень был высочайшим. И преподавателей меньше всего интересовало, что их ученики делают помимо основной специализации. Более того, это могло вызвать раздражение, а о поблажках не шло бы и речи. «Чтобы не дразнить гусей, мы всегда брали справки, — вспоминает мама. — Ехали на турнир, и там всегда просили ставить матч на утро. Проиграл в понедельник — сразу меняем билет, и во вторник он уже в школе. А вот если пропускал три-четыре дня — надо уже идти за справкой. Шла к врачу, говорила: «Марь Иванна, знаете, вот он заболел, но я к вам его не приводила, тут же у вас эпидемия. Он уже выздоровел. Дайте нам справку». Конечно, давала... У Дани такой же характер, как у Сергея, он никогда не будет жаловаться, пищать. Хотя достаточно много пропускал, но до четверок дотягивался везде. Но мы видели, что к концу девятого класса надо уже придумывать что-то другое". Ольга рассказывает, что при входе в лицей висит карта мира, где флажками отмечено, где живут и работают его бывшие ученики, добившиеся успехов. Даниила там вроде как нет. Во-первых, физматшколу он не закончил — два последних класса «добивал» экстерном. А во-вторых, триумф пришел к нему в спорте, а не в науке. Когда после девятого класса не было иного выбора, как забирать Даню из лицея, и родители туда пришли, классный руководитель даже не знал об успехах Медведева. Слышал только о факте, что тот занимается теннисом. И советовал не уходить. Говорил: отсюда, мол, вы гарантированно поступите на мехмат МГУ. «Это был очень интересный человек, — вспоминает Сергей. — Любил театр, музыку, несмотря на техническую специализацию. Водил их в различные музеи, а каждую субботу — слушать оперу. Делал школьников разносторонними людьми. Так что и ему — спасибо». Когда настало время задуматься о высшем образовании, Даниил пошел по не самому стандартному для спортсмена пути, записавшись на подготовительные курсы МГИМО, а потом и поступив в сам институт. Медведевы хотели продолжать совершенствовать язык — да и престижный вуз недалеко от них находился. Жили они к тому времени уже на юго-западе Москвы. Учил Даня, кстати, не только английский, но уже и французский — во французском культурном центре по выходным. А в МГИМО взял его вторым языком. «К тому времени мы уже понимали, что скорее всего, уедем во Францию», — призналась Ольга. Так и произойдет. Но прежде он отучится год в институте — на платном отделении, поскольку вечернего бесплатного в МГИМО не было. Тут-то и пойдут успехи в теннисе, и Даниил после первого курса напишет заявление об уходе по собственному желанию, которое дает право в течение пяти лет восстановиться. Оставили лазейку, воспользоваться которой, видимо, уже не будет суждено. «Одновременно с МГИМО он поступил еще в два университета — РГУФК по специальности «тренер по теннису» и в экономико-статистический институт на заочное отделение, — добавляет Сергей. — Два из них закончил. В любом случае нельзя было оказаться без высшего образования».
2004 год. Даниил Медведев с родителями. Фото иИз личного архива семьи Медведевых
Чем дальше шел теннис сына, тем больше я забрасывал работу
Мысль о том, что теннис для сына — это не просто развлечение и увлечение, а дело жизни, приходила к его родителям постепенно. По мере того, как эта игра заполняла все пространство их жизни. Сергей: — В какой-то момент эта жизнь вслед за Даней захватила и нас. Турниры, новые знакомства, поездки в разные страны... Ольга: — А потом уже и интерес рейтинга, который обновляется каждую неделю. Для чего был важен рейтинг по юношам? Потому что в течение четырех лет можно было получать стипендию Ельцина. Мы узнали, какие для этого нужны условия: по своему году рождения ты должен быть в четверке лучших теннисистов России. Поставлена задача — ее нужно выполнить! Не хватает очков — ездишь на какие-то дополнительные турниры. В общем, все четыре года он эту стипендию Ельцина брал. Стипендия составляла 15 тысяч долларов минус 13 процентов и еще 10 процентов — тренеру. «Кроме того, это внимание, — добавил отец. — Федерация тебя уже видит. Стипендия Ельцина не зависит от того, любит она тебя или нет, какие с кем отношения. Если в возрасте с 14 до 18 лет ты по рейтингу входишь в топ-4, то получаешь ее автоматически. Ее платит фонд первого президента России». Это была немалая поддержка для семьи. Потому что за все остальное не платили никакие спонсоры. Только Сергей Медведев. «До 14 лет сумма была для меня незаметной, — рассказывает папа теннисиста. — Потом все меняется. Постепенно увеличивается количество международных турниров, когда мальчик должен летать все время или с мамой, или с кем-то еще. Нужно платить дополнительно за индивидуальные занятия, за корты, за тренера. Желательно, чтобы тренер ездил на турниры. Сумма становится чувствительной. Плюс со временем мне становилось все труднее зарабатывать деньги. Ты себя в бизнесе уже почти исчерпал, а появляются новые, молодые, которые тебя в конце концов опередят. В каком-то возрасте нужно становиться чиновником, руководителем, чтобы сохранить тот уровень, которого достиг как бизнесмен. Чем дальше у Дани шел теннис, тем больше я забрасывал работу. Когда ему было 15-16 лет, вообще ее забросил, и партнер, с которым мы работали десять лет, в конце концов просто сказал: «Давай заканчивай. Я тебя дальше в деле не вижу». Слова мужа подхватывает Ольга: — Теннисный путь — очень длинный, и по мере продвижения требуется все больше вложений, а шансов на успех — все меньше. Единственным спонсором у Дани был папа, и если бы не Сергей, теннис у него давно бы прекратился. И как бы ему сложно ни было, он никогда не стонал. Уже годам к 16 я ездила на все эти турниры. И сделала вывод, что во взрослый теннис не пробиться, а играют все хорошо уже в 18 лет. Тысяча человек — и все в порядке. Все уже всему научились. И думаешь: как можно пробиваться без связей?! Мы видели много мальчиков и девочек, которых родители отправляли за рубеж в именитые академии. За большие деньги. И это заканчивалось ничем. Мы сделали вывод, что так происходит потому, что их туда отправляют одних, без семьи, в таком юном возрасте. И мы поняли, что, если уезжать, то всем вместе. — Это непросто, все время должна быть поддержка, — подхватывает Сергей. — Даже если бы я находился на работе и платил деньги таксисту, нанял бы его персонально, чтобы Даню возил, — это было бы другое. Все равно не та атмосфера в машине — а там ему приходилось проводить много времени, — которая бывает с родными людьми. За рулем папа, машина своя, ты можешь есть, не боясь что-то испачкать. Можешь спать — да что угодно делать. Тебя везут туда-обратно, под тебя подстраиваются, тебе создают максимальные условия, тебя ждут, нет никакого недовольного взгляда... Каждый нюанс важен! Годам к 16 кто-то из родителей должен уходить во все это полностью. И, может быть, не один, а оба, чтобы был шанс прийти к успеху. Парня надо все время подбадривать, создавать ему поводы для хорошего настроения. Говорить невзначай: сейчас приедем, «Баварию» посмотрим. Это жизнь! Оля правильно сказала, что была масса талантливых ребят, которых отправляли в ведущие академии одних, — и на выходе ничего. — И все надо делать быстро, — говорит Ольга. — К моменту выхода ребенка из общеобразовательной школы у тебя должна быть готова горячая еда, термос с горячим питьем. Дома готовила, у меня всегда была сумка на колесах, шла с ней в школу, а тут и папа подъезжал. Интересно было понять, почему у заведомо способного теннисиста, четыре года подряд не выходившего из четверки сильнейших юных дарований России, не было спонсоров. Спрашиваю об этом Сергея. — Не буду называть фамилии, — отвечает он. — Когда Даниилу уже исполнилось 18 лет, он играл квалификацию Кубка Кремля и вышел в основной турнир. В этот момент к нам подошли люди, которые предложили нам стать его спонсорами. Мы уже жили во Франции, деньги у нас кончались, и мы плохо представляли, как все это продолжать. Они предложили определенные условия. Теперь мы понимаем, что для нынешнего Даниила они были кабальными. Ему пришлось бы отдавать 15 процентов от всех видов заработка — и призовых, и рекламы. Сначала надо было бы вернуть все, что они на него потратят, а потом всю оставшуюся карьеру отдавать эти 15%. Условия ужасные, но мы почти уже вынуждены были на них согласиться. — Что же помешало — а как потом выяснилось, спасло вас от этих людей? — Нам повезло. Так как мы жили во Франции, переговоры не продолжались интенсивно, затихали и возобновлялись. Это был 2014 год, из-за крымских событий и их последствий курс рубля к доллару и евро вдвое упал. И они сказали: «Извините, ситуация изменилась, и теперь мы не сможем быть вашими спонсорами». Сейчас, думаю, они страшно жалеют. Ведь в этом году Даня заработал только призовых порядка шести миллионов. Получается, они получили бы миллион. Не буду раскрывать их, но они не производят впечатление богатых людей. И с тех пор не объявлялись. Сергей продолжает: — Еще был канадец. На юношеском турнире US Open мы познакомились с очень богатым, как нам его представили, человеком. По национальности румын, но гражданин Канады по имени Тинел Тиму. Мы с ним беседовали, за одним столом ели и говорили: нам бы спонсора найти. Дане было 18 лет. «Я могу стать спонсором», — говорит он. И предлагает приехать к нему в Монреаль и обговорить условия. Мы к нему приехали в город Лаваль. Ночевали у него, два дня провели. Он показал нам свой огромный не просто теннисный, а вообще спортивный центр. Он мультимиллионер. Но та же история: мы уезжаем, переписка со временем затихает. А так-то он очень любил спорт. Как правило, у людей, которые такое предлагают, есть деньги или друзья с деньгами, и сами они когда-то имели отношение к спорту. У этого канадца два сына. Старший когда-то занимался теннисом, но неудачно. А жена Тинела Отилия играла за сборную Румынии по волейболу. С этим человеком у нас сохранились теплые отношения, он поздравил Даню с выходом в финал US Open. Говорил мне: «Тинел позвонил». Но до реального спонсорства ни с чьей стороны в самые трудные годы дело так и не дошло. Вот после такого рассказа лучше всего и понимаешь, через что приходится пройти родителям, чтобы сын пробился в большой, мировой теннис. И какую гордость они чувствуют сейчас, когда все сложности преодолены, и Медведев — в пятерке лучших теннисистов мира. — Когда Даниилу было лет 17, был период, когда Сергей писал очень много писем в поисках спонсоров, — вспоминает Ольга. — И в «Газпром», и даже Дмитрию Медведеву, который тогда был президентом России. Кто-то сказал, что Геннадий Тимченко любит теннис, — Сергей сразу ему написал. Но никаких ответов не было. Как мы понимаем, все эти письма спускались в федерацию тенниса России. И наш куратор в федерации, Владимир Горелов, говорил: «Вы что делаете? Зачем всех письмами атакуете?» Отвечали: «Мы правду пишем!» За все Кубки Кремля, когда он поднимался из юниоров, — ни одной уайлд-карты. Да, Сергей? — Да, ни одной, — подтверждает отец. — Но это мы виноваты. Не умеем находить связи, ходы. Не сам же Даня должен был давать себе эти карты. У нас нет никаких претензий к тому же Шамилю Тарпищеву, который, думаю, первый раз увидел сына в 14 лет в финале юношеского Кубка Кремля. Мы вообще не из обидчивых. Может, ошибаюсь, но обиду чаще держишь на близких людей. А на неблизких — что на них обижаться? Что же касается писем и поисков спонсора, то я в них не только предлагал дать денег, но и обещал, что, если не получится, верну столько же — потому что мы продавали квартиру в Москве. А если получится, то отдам вдвое больше. Говорили с Дмитрием Чуковским, с которым мы познакомились в пансионате «Пестово», где его мама Анна Дмитриева часто отдыхала. Он, в свою очередь, разговаривал с ней, чтобы она как-то посодействовала. Но все равно ничего не получилось. И тогда они решили — оставшись в России, следующего шага наверх сын сделать не сможет. И рискнули перевернуть всю свою жизнь. Ради него. «Я не жадный, — говорит Сергей. — Могу все истратить на детей, на друзей. А потом начать новую жизнь». «Сейчас уже поздно», — добавляет Ольга. Но ведь все-таки начали.
Вынуждены были продать квартиру в Москве, чтобы продолжать
Спрашиваю Медведевых, был ли какой-то момент отчаяния. Следует обмен короткими, но об очень многом говорящими фразами. — Был, — отвечает Сергей. — Связан как раз с финансами. Мы вынуждены были продать нашу квартиру в Москве, чтобы продолжать тренироваться. Ольга: «А еще одну продали, чтобы переехать во Францию». Сергей: «Как только отказали эти спонсоры, мы тут же поехали и продали квартиру». Елена: «Папа даже в этот момент не терял веры». Уточняю у Сергея: или показывали, что не теряете? Он отрезает: «Нет. Если я иду, то меня уже не остановишь». Спрашиваю, можно ли, оставаясь в России, стать топ-теннисистом. Сергей категоричен: «Невозможно». Ольга: — Когда мы приехали во Францию и вели переговоры, наш первый тренер Жан-Рене Лиснар сказал: «В России хорошие тренеры, но они не умеют выводить наверх». Интересно, что он имел в виду? Сергей: — А я объясню, что. И дело тут не в тренерах. Мы уже тренировались во Франции, приезжаем в Россию, приходим в теннисный центр Хуана-Антонио Самаранча на Ленинградке. Там работает вроде как резерв сборной, по идее — серьезный уровень. И видим, как эти игроки скрюченные на диванчиках лежат, ждут следующей тренировки. А ребятам уже по 20 лет. Никто ими там вообще не занимается. На том же Самаранче не построили ничего, там такие корты, что после дождя они сохнут два дня! План отъезда, состоявшегося в 2014 году, Медведевы начали разрабатывать двумя годами ранее. И Франция как направление возникла не сразу. Ольга вспоминает: — Как сказал Сергей, мы всегда пытаемся найти лучших преподавателей во всем. И когда уже погрузились в теннис, начали ездить на турниры, в том числе Большого Шлема до 18 лет, созрела мысль, что надо куда-то уезжать. Желательно в Европу, чтобы был большой город, аэропорт, с хорошим климатом. Сперва, правда, возникла мысль о Финляндии, потому что близко, и Сергею не надо было бы бросать свой бизнес: сел на поезд и поехал. Но поняли, что в этой стране игроков нет, а рядом — Швеция, где они есть. Летом отправились на неделю-две туда, где тренируются лучшие шведские юниоры. И нам сделал иочень интересное предложение — тренироваться бесплатно. Но это был не Стокгольм, а маленький город Линчепинг. И страна очень дорогая. Чтобы поехать на турнир, сначала надо добраться до Стокгольма. Плюс мы обратили внимание, что все родители, чьи дети тренировались в Швеции, мечтали уехать в Испанию. Подумали: странно, все мечтают уехать оттуда, а мы — туда. В общем, эта идея не состоялась. Потом не сработал проект с Канадой, о котором мы уже рассказывали. И тут возникла идея с Аленой. Она закончила МГУ и поступила в магистратуру университета Ниццы в 2010 году. Мы стали приезжать к ней в гости. Смотрим, здесь хорошо, тепло. Стали выяснять у всего теннисного сообщества, какие есть клубы. Тем более дочь рядом. Одна в Москве, так хоть вторая будет поблизости. Зачем нам совсем уж разделяться? Медведевым сказали, что никаких профессиональных клубов на Лазурном берегу нет, только любители. Надо ехать в Париж. И тогда один тренер-француз, которого родители Даниила случайно нашли в Химках, рассказал, что есть такой тренер Жан-Рене Лиснар, который создает в Каннах клуб. Вскоре услышали это имя еще раз. К нему и отправились. На первую встречу пришел не только Лиснар, но и его помощник Жиль Сервара. Пока Жан-Рене вел переговоры, Жиль просто слушал и что-то записывал. Ему будет суждено стать нынешним тренером Медведева, и именно его вы всегда видите рядом с женой Даниила Дарьей на трибунах во время турниров... «В тот момент они оба, эти тренеры, были похожи на каких-то дебютантов», — усмехается Сергей. — У нас это уже второй опыт работы с тренерами-новичками и новыми структурами, — говорит Ольга. — Когда мы пришли на Мосрентген, он только был создан. Лишь потом туда ребята потянулись. И тут то же самое. У них было всего два-три ученика. Они даже не знали, как составлять эти договоры. Но оказались очень неравнодушными людьми. Они только начали, и им очень хотелось кого-то воспитать. При этом с тратами на теннис намного легче по сравнению с Россией не стало — разве что с перелетами. Ольга говорит: — Знаю, что во Франции родители вообще не участвуют — тем более в такой степени, как мы — во всем процессе становления детей-теннисистов. Как только в этой стране видят хороших юниоров, их сразу берут в академию при «Ролан Гаррос». Они там тренируются, учатся, даже на месте получают высшее образование. Родителям не приходит в голову всем этим заниматься. Это чисто русская история. Так же, как и у родителей Зверева, пусть он и вырос в Германии. Они от начала и до конца довели его до того уровня, на котором Саша сейчас. Сергей добавляет: — Думаю, что ведущие юниоры вообще ничего не платят. Четыре-пять ведущих игроков ничего не тратят вообще, они на полном обеспечении. И даже в академии, где тренировался и тренируется Даня, с французов брали в несколько раз меньше. Потому что иначе они не пойдут. За отъезд во Францию родители Медведева безмерно благодарны Елене, средней дочери, живущей на Лазурном берегу с 2010 года и вышедшей замуж за француза. Ольга: — Алена — идеальная дочка, делает для нас очень многое и продолжает по сей день. Но она не считает это чем-то особенным, не замечает, потому что для нее это просто нормально. И с Францией все состоялось благодаря ей. Она весь путь нам указала. Брала отгулы с мужем, возила нас выбирать квартиры... Благодаря ей сделали и первый шаг. Мы же не знали, дадут ли нам длительную визу, которая позволяет там жить постоянно. Поэтому все повисло в воздухе — и висело вплоть до того, как нам дали-таки эту визу. Алена помогала правильно оформить все финансовые документы. Сами точно бы не справились. Все трое, даже учивший язык Даня, толком не говорили по-французски. Пока готовились и учили язык, продали свою московскую квартиру, купив в строящемся доме во Франции. Специально выбрали дешевую, с удобным выездом на автотрассу. Думали — если нам не дадут визу, пусть хотя бы будет дешевая. Сдадим. Сейчас в Москве у нас ничего нет. В той французской квартире, которую мы купили в строившемся доме, долго жили, а теперь ее сдаем. Только недавно приобрели новую. Ее помог купить Даня. Не полностью, но помог. Теперь мы имеем возможность сдавать первую и иметь какой-то доход — наряду с российской пенсией, которую мы с Сергеем получаем. На теме первого получения длительной визы родители Медведева останавливаются подробнее. Стоит мне только спросить, сложно ли было это сделать. Ольга: — Конечно. Весь процесс занял год. Сергей пошел на сайт, там — огромный список документов. И начали их добывать по этому списку. Мотивационные письма... Сергей: — Надо было максимально повысить свои шансы. Мотивационное письмо — важный момент. Мы добыли такое из федерации тенниса Франции, что присутствие Дани в этой стране будет помогать молодым французским игрокам. Как раз Алена над всем этим работала, кто-то должен был переводить. Ольга: — Было три отдельных досье — мое, Сергея и Даниила. И неизвестно было, кому из нас дадут визу, кому нет. Но мы с Сергеем — муж и жена, ясно было, что дадут либо обоим, либо никому. Так называемая виза визитера дается в основном людям преклонного возраста, у которых есть деньги. Мы написали, что любим Францию, у нас в ней строится жилье и достаточно средств — хотя тогда их не было (смеется). Эта виза дает возможность жить, не выезжая из страны, целый год, а не три месяца, как другие. А Даниилу было 18 лет, и на каком основании он едет во Францию по длительной визе — непонятно. Ему было сложнее объяснить, зачем она нужна. И был запасной вариант — учеба. Если бы ему не дали такую визу, как нам, — а такая вероятность была высока, — он поехал бы по студенческой. Сергей: — Много было всяких сложностей. Вот Ольга с Даней уехали на турнир, я дома сижу. Звонят из посольства: «Вот вы указали, что у вас есть квартира в Москве (тогда она еще была). Было бы неплохо, если бы вы принесли ее оценочную стоимость». Нахожу фирму, которая этим занимается, иду туда, мне говорят: «Это 30 страниц, надо платить столько-то, займет кучу времени — схемы делать, оценивать. Плюс перевод». Говорю: «Ребята, напишите на одном листе: это стоит такую-то сумму, это — такую. Больше ничего не надо». — «Так нельзя, мы не можем». Пришлось платить дополнительно. Тогда оказалось, что можно. В конце концов — получили. И это было большое, очень большое облегчение. Но начиналась новая жизнь, в которой тоже все сложности были еще впереди... Елена Медведева немного смущается, когда родители напирают на то, насколько ей благодарны: — Мне практически никаких усилий к их адаптации прикладывать не пришлось. Думаю, у них была очень четкая цель переезда — теннис, а не адаптация. Это сейчас Даня ушел из родительской семьи в свою, и им приходится адаптироваться к новой жизни. Они ищут себе новых знакомых, учат язык. А до этого вся семья была полностью погружена только в теннисный процесс. Так же, кстати, и Даня. Мне кажется, он никогда не стремился заводить себе здесь друзей, находить общий язык с французами. Пара русских товарищей — и все. Мне кажется, он до сих пор не живет здесь французской жизнью. Ольга: — Да, он очень русский человек. Елена: — И говорит, что французы ему не близки. Я, наоборот, переехала сюда с совершенно другим настроем. У меня сразу появилось много друзей, захотелось узнавать французов. Муж — француз. А у Дани друзья остались русские, да и в принципе их не очень много, он всегда был довольно закрытым и не очень разговорчивым человеком, никогда не был душой компании... Но теперь, когда у него есть жена, может, он и во Франции будет с ней жить. Сергей: — До недавних пор он все время говорил, что, когда все в теннисе закончится, он сразу в Москву вернется. И только сейчас стал немножко задумываться о чем-то другом. Недавно с ним разговаривал, опять сказал: «Дань, вот ты сейчас неплохо заработал, почему тебе не купить здесь недвижимость. На Лазурном берегу хорошо жить, прекрасная погода». «Вообще, — говорит, — согласен, тут есть о чем подумать». Елена — абсолютно самостоятельный человек, она не рассчитывает на помощь брата и работает директором консьерж-компании в Монако. — Мы функционируем как закрытый частный клуб для богатых людей, в том числе спортсменов, уровня списка «Форбс». Те, кто в него вступает, получают персонального менеджера, который доступен круглосуточно и отвечает на все их запросы — по путешествиям, частным самолетам, яхтам. Отправить собаку к ветеринару в Сингапуре, найти ракетку Федерера, которой он играл во вчерашнем матче, и отправить ее кому-то на день рождения в Казахстан — вот такие вещи. Плюс полностью ведем дела этих же людей, которые переезжают в Монако — ищем жилье, персонал, делаем документы и счета в банке... Услышал это — и подумал, что скоро у Елены не будет отбоя по всему миру от желающих приобрести ракетку ее брата. И это сделать будет полегче, чем с Федерером... А вот родители, даже если бы захотели (зная Сергея, в таком желании не сомневаюсь), работать не смогли бы. Сергей объясняет: «Мы уехали по такой визе, которая не дает права работать. Каждый год подписываем обязательство, что не будем работать во Франции».
Ольга и Сергей — родители Даниила Медведева. Фото Formula TX
Сынок, может, нанять тебе охрану, если все зрители на тебя ополчились?
Поскольку публикаций в прессе о сыне за последний год стало гораздо больше — чаще пишут и неправду. К чему родители только начинают привыкать. Сергей возмущается: — Вот читаю: «В 16 лет он принял решение, что ему надо ехать тренироваться во Францию». Что это такое? Что человек может сам решить в 16 лет?! Ольга добавляет: — Ну да, по такой логике любой парень может решить, что надо поехать во Францию тренироваться, берет сумку — и вперед. Или — стать резидентом Монако. Или вот у Дани был первый агент, Стефан Гур. И вдруг он пишет, что нашел тренера для него, Жиля. Да мы со Стефаном познакомились уже после того, как начали тренироваться во Франции! В Монако, кстати, Даниил сейчас и живет. Окончательно перебрался туда из родительского дома в сентябре 2018 года, когда после US Open (еще не такого звездного, как нынешний) в Москве расписался с Дарьей, с которой они еще в детстве играли на одних и тех же теннисных турнирах. Снял в Монако маленькую студию, где и живет между турнирами. А свидетелем Медведева на свадьбе, если кому интересно, был его друг, украинский теннисист Виталий Щерба. «Хороший парень, порядочный, спокойный», — характеризует его Сергей Медведев. Верность Еlite Tennis Center, академии в Каннах, Медведев хранит до сих пор, то есть уже пять лет. А Жиль Сервара — признанный, кстати, АТР лучшим тренером 2019 года — стал с ним постоянно ездить по турнирам. При этом, когда у Даниила нет турниров, его можно обнаружить в ЕТС запросто тренирующимся с другими воспитанниками. Ольга говорит: — У Даниила за всю карьеру было три этапа. Первый — Крючкова, вторая — Челышев и даже больше Приданкин, третий — Франция. Здесь он тоже не выбирал тренера. Так получилось. Причем тут, как и на Мосрентгене, было две части. Сначала — Лиснар, который внес определенный вклад в становление сына. Вот только у него оказалась тягучая манера общения — много говорит, чуть занудно. А Даня-то быстрый. Он уже все понял, а тот продолжает. При этом Жан-Рене — хороший человек, и жена у него русская. Алена сейчас дружит с его семьей. Но как тренер ему больше подошел Жиль, веселый парень. Они по сей день вдвоем тренируют. Но ездит на турниры все время Сервара. У нас никогда не было денег на индивидуального тренера, это дорого. У всех игроков такого ранга с 18 лет они есть, а Даня тренировался в клубе, и там было два тренера, которые поначалу даже ездили с ним по очереди. Но года через два после начала тренировок он выбрал Жиля, и сейчас у них очень хороший тандем. С этого года он с ним постоянно уже на всех турнирах. Отец рассказывает, что почти на все турниры и по юношам, и поначалу по взрослым, Даниил ездил без тренера. И привык к тому, что ему не нужна особая теннисная поддержка. Со стороны родителей — организационная и бытовая. Постирать, поесть принести, договориться о тренировках, купить авиабилеты. Но не «сейчас мы поговорим о предстоящем матче». С 21 года, после выхода на новый уровень, и потребности в бытовой поддержки у него больше нет. Созваниваться они могут и по несколько раз в день — чаще, правда, оставляют голосовые сообщения. Но есть и табу. Во-первых, звонки в день матча. Во-вторых, по ходу турниров не обсуждаются никакие острые внутрисемейные вопросы, которые могут Медведева как-то вывести из равновесия. Другое дело, что бывает и такое: один турнир заканчивается, другой сразу начинается. А вопросы накапливаются... Сергей усмехается: — У жены какой принцип главный? Не обидеть. Она знает, как это сделать. Я собираюсь позвонить, сказать ему что-то, она — нет, сейчас молчи. У него не то настроение. Во время турниров мы ни в коем случае не должны быть его врагами. Мы должны быть на его стороне. Всегда. Поэтому они и не сказали ему ничего, даже увидев во время матча второго круга US Open-2019 знаменитый момент со средним пальцем, взбесивший нью-йоркскую публику. — У нас с детства задача одна — не ругать, а успокоить, — говорит Ольга. — Когда у него прорываются такие поступки, он делает их неосознанно. Просто не может себя контролировать. Но сейчас по сравнению с детскими и подростковыми годами это случается реже. Он часто осознает сам, что был не прав. А тогда мы писали Дане сообщения: «Сынок, будь поаккуратнее. Может, нанять тебе охрану, если все зрители на тебя ополчились?» Но он очень хорошо вышел из этой ситуации, мастерски. И написал нам: «Все нормально, не волнуйтесь, я все разрулил. Когда наступил момент прорыва, и финансовые тиски начали разжиматься? Отец теннисиста вспоминает один эпизод. — Помню, в Ницце был турнир АТР 250, который раньше проходил там, а теперь в Лионе. Даня выигрывает два матча в квалификации и первый раз выходит в основу. Сидим с ним в кафе, он только что обыграл парня из Китая. А когда ты выходишь в первый круг этого соревнования, то получаешь примерно шесть тысяч евро. И он говорит: «Ну что? Пошли деньги, пап». Я это запомнил. Мне кажется, у него никогда не возникало сомнений в себе. Он всегда любил турниры, всегда хотел быть лидером. Сомнения могли быть только с деньгами. Когда было совсем сложно, я начинал не то чтобы ныть, а обрисовывать ситуацию, как тяжело. Говорил ему тогда: «Хорошо бы ты двинулся». В 2016 году у него было несколько разговоров с Жаном-Рене (Лиснаром, — Прим. И.Р.), и тот ему говорил: «Ты можешь войти в сотню». А Даня в тот момент был 328-м, что ли. Сын ему не очень поверил, но тот его, видимо, каким-то образом убедил. Несколько раз ему об этом сказал. И вдруг я слышу от Даниила: «Пап, а у меня есть шанс войти в сотню». Стал играть подряд челленджеры, чтобы сделать это. Ольга: — Был конец года, и я была очень напряжена. Смотрю — он играет, играет, играет, хотя сил уже нет. Говорю ему: «Даня, пора остановиться». — «Нет, сейчас надо!» И это действительно оказалось оправданно. Получается, тактика тренеров была правильной. Закончил тот год уже в сотне. Сергей: — Ему 20 лет тогда исполнилось. Жан-Рене — тренер-максималист, воспитанник у него все время находится под давлением. И он продолжал требовать. После этого Даня предпочел Жиля, чтобы было спокойнее. Чтобы самому решать, куда и когда входить... Чтобы «пошли деньги», не только в Москве, но и во Франции родителям нужно было приложить изрядные усилия. Ольга вспоминает о том, что было на первых порах: — Когда мы переехали во Францию, ритм жизни был такой. Подъем в шесть. В 7-7.30 уже начинается тренировка. К отъезду я должна была приготовить сумки с одеждой, протеинами. Далее папа везет его на тренировку. После нее быстро домой — это где-то в 10.30 — 11. У меня к этому времени, естественно, уже должен быть готов обед. Даня даже успевал поспать, отдохнуть между тренировками. На вторую шел свежий, сытый, не думая о бытовых проблемах. Он был совершенно освобожден от всех вопросов, кроме самого тенниса. Работа во Франции, на взгляд родителей Медведева, сделала его гораздо лучше готовым физически и более координированным. Сергей рассуждает: — Думаю, очень большой вклад в его прогресс внес тренер по физподготовке Эрик Эрнандес. Это очень разносторонний специалист — он и тренер по велоспорту в Каннах, и тренер по физподготовке в Монако. Эрик сделал его выносливым и очень сильным. Раньше Даня все время страдал от проблем с «физикой». Ольга: — Он был очень некоординированным, и это продолжалось долго. У нас в Москве была традиция — каждые выходные зимой мы шли кататься на гладких лыжах и с самого раннего возраста привлекали к этому детей. Помню, девочки уже выросли, и мы идем втроем с Даней. Мы с Сергеем катимся спокойно, а сын падает каждый шаг. Там же нужна координация рук и ног. Мы идем пешком, а Даниил весь в мыле, как будто пробежал уже 10 километров. Сергей: — Причем он падал так, что его все время надо было распутывать. Он не умел кататься медленно, ему надо было сразу бежать. У него это было с детства — не мог никому проигрывать. Помню, когда отсутствовал Челышев, мы много тренировались в комплексе на улице Лобачевского. Игорь договорился, что с Даней поработает другой тренер. Подхожу к нему, спрашиваю: «Как Даниил?» — «Да нормально. Только чего он меня старается обыграть? Я же тренер». И на лыжах он старался меня обогнать. Отсюда и стремление сразу нестись куда-то. А сейчас и координация появилась, и физподготовка... В России достаточно много хороших тренеров, влюбленных в теннис. Но убежден, что у нас страдает специальная ОФП для теннисистов, профессионалов в котором почти нет. Во Франции занимаются этим совершенно по-другому! Теперь родители наблюдают за теннисным творчеством сына больше со стороны — на турниры ездят уже гораздо реже. И в другом качестве, чем прежде. — С 10 до 20 лет все время ездили на турниры, это была наша работа, — говорит Ольга. — То же питание. Кусок мяса — это его еда, а вот рыбу не любит. Салаты — тоже нет, просто помидоры и огурцы. И макароны. Помню, на одном турнире одна мама сказала: «Буду за вашим сыном следить — что он ест, чтобы стать таким сильным и высоким». А он на том турнире ел одни свежие огурцы. Она была удивлена... А потом мы увидели, что он уже может ездить сам. Даже в целях экономии зачем платить за два билета? И немножко отошли от дел. Тем более у Сергея была операция на сердце, а около нас внук родился — первый ребенок Алены. Еще трое внуков у нас в Москве — от старшей дочки. Но, когда родился первый, Даниилу было только девять лет, и у нас в теннисе только все начиналось. Поэтому тем внукам, при всей любви, мы не имели возможности уделять столько внимания. А в отношении Дани мы свою миссию выполнили. И как члены команды ему уже однозначно не нужны. Теперь мы — просто зрители. Сергей: — А также читатели его интервью, из которых мы узнаем в чем-то нового для себя Даню. Мне понравилась недавно высказанная им мысль, почему жизнь несправедлива. Он сказал: многие бедные люди хотели бы побывать на престижных мероприятиях, тех же крупнейших спортивных соревнованиях, познакомиться с известными людьми. Но у них для этого нет денег. Бесплатно же они не могут это сделать, поскольку их не знают и никто туда не позовет. А у меня, говорит, деньги есть, но я могу попасть в эти места бесплатно. Напишу, допустим, русскому хозяину футбольного клуба «Монако» Дмитрию Рыболовлеву, и он наверняка позовет на VIP-трибуну. И считаю это несправедливым, поскольку, в отличие от бедных людей, могу заплатить за билет!
«Когда мы звали Даню ужинать, он кричал: «Мама, я играю с Надалем. Закончу — приду!»
В 2019-м Даниил Медведев прорвался в топ-4 мирового рейтинга, выступил в финале Открытого чемпионата США и выиграл четыре турнира ATP. Обозреватель «СЭ встретился с родителями и сестрой одного из главных героев года.
Родители Даниила Медведева — о том, как он вырос в мировую звезду и соперника Надаля по финалу US Open
Родители Даниила Медведева Сергей и Ольга и сестра Елена.
Письмо от отца «Даня, я тебе очень сочувствую. Но, думаю, ты справишься, надо быть сильным. А по-другому нельзя, хочется же хорошо жить, а теперь и славу почувствовал. Она тебя крылышком только задела пока. Крепись и не раскисай. Извлекай уроки. Я матч не смотрел, но тебя в каждой игре, даже которые не видел, представляю очень хорошо. Потому что отец, все время был вместе до 21 года, много видел и не совсем дурак. Наверное, перешел в режим перекидывания и ожидания ошибок соперника? А с такими игроками это не проходит. У них железная закаленная нервная система. Дашь им инициативу — потом не вернешь. Их надо только продолжать додавливать активностью, даже из последних сил. Уверен, что все впрок пойдет. Хотя эта твоя тактическая ошибка повторяется из года в год. Для турниров уровня фьючерс она бывает часто. А вот ведущие игроки АТР очень редко такое допускают. Ну ничего, думай и учись". Такое письмо Сергей Медведев, отец новой суперзвезды российского тенниса Даниила Медведева, отправил сыну после его шокового поражения от Рафаэля Надаля на итоговом турнире АТР в Лондоне. Того самого, когда в третьем решающем сете, ведя 5:1 и имея матчбол, Медведев расслабился, отдал один гейм, другой — а потом «посыпался» и невероятным образом проиграл уже фактически выигранный матч. Читаешь такое — и понимаешь, что в эти короткие емкие фразы вложена вся жизнь, все годы, которые родители теннисиста положили на то, чтобы их ребенок стал тем, кем весь мир узнал его в минувшем году. И что даже в самой близости к вершине теннисного Эвереста каждый день — это учеба. Порой — жестокая, беспощадная. Как в этом сете с Надалем. Другой феноменальный матч Медведева с которым, пятисетовый в финале US Open, под зажигательный комментарий Марата Сафина смотрела вся Россия. И, хоть Рафа выиграл, ни один человек не счел Даниила проигравшим. Все то же самое, что вы только что прочитали в письме, папа мог сказать сыну и лично, но из-за бюрократических проволочек родителям россиянина не успели вовремя оформить английскую визу. Сергей и Ольга Медведевы отправили в британский визовый центр в Париже, куда заблаговременно подали все документы, письмо-претензию, но это помогло мало: в итоге они добрались до Лондона уже после того, как сын вылетел с турнира. К финалу. А незадолго до того мы с ними, а также с сестрой Медведева Еленой на три часа присели за душевной беседой в кофейне аэропорта в Ницце. Родители теннисиста возвращались на Лазурный берег, где в последние годы постоянно проживают, из Парижа — с первого за долгое время турнира, на котором Даня не дошел до решающего матча, проиграв во втором круге. Елена, которая скоро во второй раз станет мамой, их встречала. Именно в тот период начала сказываться та дикая усталость после шести выходов в финалы подряд, которая привела к трем поражениям на итоговом турнире в Лондоне и решению вообще не участвовать ни в Кубке Кремля, ни в Кубка Дэвиса. Правильному, на мой взгляд, — потому что только сам теннисист может объективно оценить свое состояние и понять, способен ли он порадовать своих болельщиков, а во втором случае — и команду. Смазанная концовка года, однако, не сильно подпортила гигантское впечатление, которое игра Медведева произвела на всех раньше. И уже в декабре традиционный ежегодный опрос журналистов «СЭ» на звание лучшего спортсмена года вывел на первое место именно Даниила. Когда мы беседовали с его родителями, опрос еще даже не начался. Но лыко оказалось в строку.
2004 год. Даниил Медведев с родителями. Фото из личного архива семьи Медведевых
Финал не смотрели, иначе можно не выдержать
В первой же фразе разговора Медведевы-старшие меня поразили. Когда я предположил, как они переживали во время финала US Open, Сергей вдруг сказал: «А мы не смотрели». Чуть позже это, правда, окажется некоторым лукавством... — Иначе можно не выдержать, — пояснила Ольга. — Эта игра с Надалем — что-то из ряда вон выходящее. Пять часов играть! Для меня самый лучший матч — быстрый матч. Потому что я знаю, что мой сын не устал. Если матч до двух часов — еще нормально. Больше двух — мне уже не нравится. Пять часов — ни в какие ворота не лезет. Хочется сказать: «Даня, прекрати, что это такое!» Слава богу, пятисетовые бывают только на «Большом Шлеме», я за это их и не люблю. Обычно мы смотрим матчи в записи, уже зная результат. И на сообщения не отвечаем. Во время турниров у нас режим тишины. Потому что если вдруг начинают поздравлять, а сыгран только третий матч на турнире — ничего хорошего не жди. Помню, когда Дане было 14-15 лет, его тренер Ваня Приданкин сказал нам: «Вы уж слишком не реагируйте на победу. Выиграл турнир — не надо «а-а-а!» Его надо приучать, что это нормально». — Все отдельные победы забываются, а в памяти остаются только выигранные турниры. — говорит Сергей. — Но для нас на первом месте — чтобы сын не нервничал, был здоров. Чтобы у него ничего не сводило. И его поражения мы переживаем не потому что он в рейтинге потеряет столько-то очков, а потому что у него будет плохое настроение. Тут отец все-таки раскололся насчет Нью-Йорка и финала с Надалем: — Обычно матчи в прямом эфире не смотрю, но в ту ночь следил, не спал. Смотреть начал, когда он проигрывал в третьем сете — 1:3. Потому что все уже, проиграл. А потом бах — и выиграл сет. Не выдерживаю, продолжаю смотреть — и в четвертом побеждает. Тут я и ушел, не выдержал эмоций. Пятый уже не видел. И ведь дрогнул Надаль! Что самое главное — Даня заиграл по-другому. И мне хочется, чтобы он вообще так играл — в атакующий теннис. Тот начал носиться, защищаться. А сейчас вот смотрел в «Берси» — практически не атаковал, мягко играл. Может, научился беречь силы. Или пытается играть за счет какого-то класса. Как в Санкт-Петербурге с Рублевым. Один брейк, другой — и выиграл... Несколько лет назад Сергей перенес операцию на сердце — поэтому волноваться в режиме реального времени ему бы лучше дозированно. Тем более что, как вы наверняка уже поняли из письма, все успехи и неудачи сына он пропускает через каждую клетку. — Жена может смотреть, когда напряжение большое, а я — нет, — признается он. — Нет, врачи не запрещают, но сердцебиение учащается и сам чувствую — пальцы становятся холодными. Думаю — зачем? Я же помочь не могу. Если бы Даня сказал: «Папа, сиди. Ты мне на расстоянии помогаешь» — я бы сидел. Но такого нет. Существует масса сопутствующих факторов, которые позволяют узнать, как проходит матч. Допустим, захожу на сайт, где идет прямая текстовая трансляция игры Медведева. Знаю: если количество комментариев быстро увеличивается — значит, дело идет хорошо. Если их мало — плохо. Елена, старшая сестра Даниила, говорит: — У него всегда была самая главная поддержка — это родители. Они верили в него до последнего и были рядом. Вот вы спрашиваете, не затаилась ли у семьи на кого-то обида, что не верили в Даню, не поддерживали. А мне кажется, наоборот, хорошо, что больше никого не было. Потому что была единственная и постоянная величина, и никто другой не мог увести его куда-то не в ту сторону. Папа настолько может убедить в чем-то любого человека, что в определенный момент и я поверила, что из него что-то получится. Хотя, если честно, сама не ожидала, что у брата будет такой успех. Не знаю, как в этом плане себя ощущает Даня, но у меня всегда было чувство, что мы росли за крепкой, широкой папиной спиной. Любые проблемы, с которыми сталкивалась наша семья, финансовые или другие, мы, дети, даже не замечали. Папа настолько вселял уверенность, что всегда все будет хорошо и любая проблема разрешится! И Даня не думал ни о чем, кроме как о том, чтобы идти и тренироваться. Все остальные проблемы решал папа. К этим проблемам — а без них, и серьезных, не обошлось — мы позже еще вернемся. Родители Медведева расскажут мне о них во всей красе.
Даня еще в животе решил, что будет россиянином
Тут самое время, как сказали бы киношники, для флешбека. В московское детство Даниила. — Я-то всегда сидела на трибуне во время турниров, — рассказывает Ольга. — И продолжаю сидеть сейчас, когда мы ездим. А Сергей — нет. Он с Даниного детства во время матчей ходил вокруг корта, наматывал круги. — Это в какой-то степени связано с тем, что я пытался его воспитывать, если он плохо себя вел, — поясняет Сергей. — Бросал ракетку и т.д. Или кричал на соперника. В 9-10 лет это для него было нормой. Сын всегда на меня смотрел и уже видел, когда я вот-вот начну кипеть. У меня взгляд менялся. Потом он наконец начал играть на соревнованиях. И ему было комфортнее, когда меня нет. И мне так комфортнее было. Я уходил на расстояние в зависимости от того, какая местность была, ровная или холмистая — когда на триста метро, когда на пятьсот. Но если Даня проигрывал, даже за полкилометра было слышно, как он орал и плакал. В частности, в Новогорске. Там есть маленькие корты в глубине, довольно далеко. А я сидел на лавочке за корпусом. И там слышно было! Ольга посчитала нужным внести уточнение: — А в жизни — спокойный. Но в спорте превращается в другого человека. Когда выходил на корт, я сына не узнавала. Тут папа усмехнулся и возразил: — Да я бы не сказал, что очень спокойный. Если обижается — может и эмоции включить. Сейчас-то, когда живет с другой семьей, на нас уже не срывается. А когда жили вместе — на меня в основном, конечно. Мама-то ему слова не говорила против. Ольга, услышав это, не полезла за словом в карман: — А зачем? Мальчик хороший. Почему я должна что-то говорить против? Сергей смягчился: — Вообще жили очень мирно. У нас никогда не было никаких конфликтов. Мы не умеем жестко воспитывать. Кстати, Оля очень хотела мальчика. Ольга: — Да нет! Сергей: — Как же, я видел! Ольга: — Для меня было главным, чтобы ребенок родился здоровым. И вот вся наша беседа с родителями Медведева проходила в режиме такого обмена репликами между ними. Короткие, быстрые фразы — то уточнения, то возражения, то согласия. Но эти мини-споры звучали очень мило. И лишь доказывали, как сплачивалась эта семья, когда надо было постоять за своих. Даниил Медведев стал третьим ребенком и первым сыном в семье. Первая дочь Юля старше на 12 лет, средняя, Лена, — на восемь. — Две старшие дочери больше развивались сами по себе, — вспоминает Ольга. — Смотрели на нас, смотрели на других взрослых — и понимали, как надо. А Даня был очень энергичным, все быстро успевал. Тут уже нам надо было следовать за ним, улавливать, что ему нравится и идет, а что — нет. Мне сразу было видно, что он необычный ребенок. Не знала только, со знаком плюс или минус. Думала, отличие связано с тем, что он — мальчик, а они — девочки. Но теперь понимаю, что он и вправду был необычным. Я поинтересовался, не под впечатлением ли от фильмов «Брат» и «Брат-2» и их главного героя Медведевы назвали сына. Каюсь, до интервью не перепроверил — ведь первый «Брат» вышел на экраны в 97-м, а будущий теннисист родился на год раньше. Но не спросил бы — не услышал от мамы историю рождения Даниила. — У нас с сыном — интересные истории в любом возрасте. Даже до его рождения! — улыбается Ольга. — У нас был план, чтобы Данила родился во Франции. Это уже прозвучало мощно — для 96-то года. Сразу захотелось подробностей. — Была такая тенденция, что в России плохо, и люди стремились уехать на Запад, там закрепиться. В нас эти веяния тоже проникли. Мы поехали в путешествие, выбрали точку в Европе, в районе Альп, чтобы посетить сразу несколько стран — Швейцарию, Германию, Францию. Взяли машину и ездили, смотрели всю эту красоту. Разговаривали со случайными людьми, чаще русскими. В итоге проанализировали ситуацию и поняли, что неплохо бы ребенку родиться именно во Франции. Потому что это единственная страна в Европе, в которой, когда ему исполнится 18, он сможет, если захочет, автоматически получить местный паспорт. А я тогда уже была беременной, месяце на седьмом... Отъезд во Францию Медведевы наметили на март 96-го, когда сын и доложен был родиться. Сергей добавляет колоритную деталь: даже шубу купили специальную, чтобы живот не был заметен, когда настанет момент посадки в самолет. На всякий случай. Но вышло иначе. — Мы сидели на чемоданах и ждали виз, с которыми была какая-то заминка — их тогда выдавали не очень быстро, — вспоминает Ольга. — И он внезапно родился на восьмом месяце, в феврале! В Москве. Сам решил, что будет россиянином. И сыграл на опережение, показал ту скорость, которая будет проявляться у него всегда и во всем. Вот такой, например, штрих. Одно время мы жили на Проспекте Мира. Представьте: Дане шесть, семь, восемь лет. Картина все время одна и та же. Мы выходим из дома, он сразу бежит. Там дорога, и я, естественно, бегу за ним. Постоянная гонка! Добегаем до остановки. Он начинает бегать вокруг нее. И не просто бегает, а что-то на ходу читает — все надписи, стихи, которые в школе попросили выучить... Голова у него быстрая и сам он быстрый. — Остановить его невозможно было? — А зачем? Многие родители так и говорят: «Сядь, успокойся». Мы, наоборот, все эти движения поощряли. И вот однажды я сидела на остановке, Даня бегал вокруг нее, а рядом присела пожилая женщина и стала наблюдать за всей этой картиной. Вдруг говорит: «Вы ощущаете счастье?» Я подумала: действительно, это и есть счастье. Что у меня такой ребенок, что он тут скачет, все время что-то выдумывает. Это прекрасно! Да, так об имени. Как раз во время того европейского путешествия, когда мама Медведева вынашивала и самого Даню, и смелые планы по месту его рождения, супруги познакомились с молодым адвокатом из Швейцарии, который спустя годы станет главным прокурором Женевы. Его звали Даниэль. Медведевы одновременно сказали: «О, какое интересное имя!» И Даниэль мигом превратился в русского Даниила. Тогда это имя только входило в моду. И когда Дане придет момент идти в школу, Ольга с большим удивлением обнаружит, что в его классе — то ли четверо, то ли пятеро Дань. Но этот, как вы уже начинаете понимать, был особенным.
2011 год. Семья Медведевых: Даниил, сестра Елена, отец Сергей и мама Ольга. Фото из личного архива семьи Медведевых
Объявление в бассейне «Чайка», перевернувшее жизнь
Тут, что называется, — яблоко от яблони. Отец Медведева в молодости был человеком очень инициативным и предприимчивым. По медицинской линии своей мамы (бабушка Даниила работала в комбинате питания санитарным врачом) не пошел — ему нашлось чем заняться. — Для Сергея перестройка — это как раз было хорошо, — отмечает Ольга. — В этом плане сыну есть с кого брать пример. Его папа — тоже неординарная личность. Когда был Советский Союз, он не мог в полной мере развернуться. Ходил, как все, на работу. Ведущий инженер, зарплата, никуда не денешься из этого коридора. — Работал системным программистом, — уточняет Сергей. — Машины были такие — СМ-1420. Моей задачей было, чтобы в нескольких местах работала операционная система. Писал программы-предложения для других предприятий. Для одной сделал систему управления базой данных, как раз тогда заработал на первую машину. Очень любил музыку. Это был 1987-88-й год, как раз разрешили создавать кооперативы. И одновременно с работой программистом я занялся звукозаписями. Поставлял их в различные магазины Москультторга. Оттуда шел заработок. Потом, когда дело пошло еще лучше, у меня появилось порядка пяти видеосалонов в Москве и области. Пункты проката видеокассет находились прямо в билетных кассах кинотеатров. Это было очень удобно — и, поскольку все устроилось через знакомых, платить за аренду надо было копейки... Жизнь в Союзе становилась все менее стабильной, а слово «дефицит» — все более распространенным. В какой-то момент таковым, например, стал кирпич. Сергей Медведев, поняв это, стал добывать этот самый кирпич и выставлять его... в этих же пунктах видеопроката. Отсюда — корни строительной фирмы, одним из двух руководителей которой на много лет он стал. Ольга объясняет: — Сергею, как и Даниилу, не нравится размеренная жизнь. Ходить на работу, с работы — это не для них. Сергей добавляет: — Фирма, которой я руководил, занималась поставкой строительных материалов на объекты строительства. И частным лицам, и организациям. Мы были одной из первых фирм, которые начали этим заниматься. Имели прекрасные отношения как с заводами — производителями стройматериалов, так и непосредственно с теми, кто занимался строительством. Строители в те времена не всегда знали, как материалы взять. Все фонды были распределены, особенно летом. Наш бизнес шел успешно, и та сумма, которые приходилось тратить на Данин теннис, когда он только начинал, была для меня незаметной. Но это — до поры... — Я почувствовал, как интересно зарабатывать деньги, — говорит Сергей. — Бизнес — это самое интересное, потому что все зависит от тебя, твоей предприимчивости. В теннисе, как и в гольфе, ты тоже зарабатываешь сам. Тебя никто не давит, ты сам можешь тренера сменить, с федерацией поругаться... Что хочешь, то и делаешь. Во всех остальных видах спорта ты зависишь от многих людей. Впрочем, для того, чтобы начать зависеть лишь от самого себя, Медведеву-младшему нужно было пройти еще очень большой путь. В котором не могло не обойтись без огромной поддержки родителей. Слушал их рассказы — и вспоминал, как ровно годом ранее похожие вещи говорили мне папа и мама Александра Овечкина. Разница в том, что Татьяна Овечкина была двукратной олимпийской чемпионкой — то есть стартовая площадка у будущей суперзвезды НХЛ все же была изначально более высокой, чем у Медведева, родители которого никакого отношения к большому спорту не имели. Теннис в его жизнь пришел, как у многих, благодаря стечению обстоятельств. Даня занимался плаванием в знаменитом бассейне «Чайка» на «Кропоткинской» — и как-то раз, забирая его оттуда, Ольга увидела объявление о наборе в секцию тенниса. Это только потом выяснится, что тренирует там Екатерина Крючкова, воспитавшая одну из лучших теннисисток России, а в свое время и мира Веру Звонареву. Тогда мама Дани просто увидела объявление и позвонила мужу. Тот дал добро. Отбор у Крючковой был довольно строгий, но на мой вопрос, волновались ли они, пройдут ли его, Ольга ответила: — Нет, не волновались. Потому что у нас не было такой цели — обязательно отдать Даню в теннис. — Другие родители волновались, — добавляет Сергей. — Они между собой разговаривали, мы слышали. — Но не мы с тобой, — снова вступает в разговор мама. — Нам в тот момент было все равно. У нас было много всяких занятий. Будет еще и теннис — хорошо. Не будет — и ладно. Повезло, что Екатерина Ивановна любит детей с таким характером, азартом. Ну и с такими габаритами, надо думать. Ольга рассказывает, что уже, когда Даня родился, он был «вытянутый, как огурец». Ей сказали, что восьмимесячные дети часто бывают такой формы. — Таким он и остался, — смеется мама. — Уже в детском саду был выше всех! — А в 14 лет у него рост был метр девяносто, — вспоминает папа. — Я его мерял каждый год, книжка есть. В кого? У Оли родной брат ростом два метра. А его сын, мне кажется, еще выше. На первую тренировку родители отправили Даню в розовых кроссовках старшей сестры Лены. Ракетку купили в супермаркете. Сыну было шесть с половиной, и он как раз пошел в первый класс. Успевал все легко. По рассказу мамы, выбегал из школы, которая заканчивалась в 12, и она думала, что сейчас надо еще заставить сделать уроки. А он отвечал: «Я уже все сделал». — «Когда?» — «На перемене. А что на перемене еще делать?» И главное ведь — не врал. Правда — успевал. «Вот такой скоростной», — резюмирует Ольга. И увлекающийся. Мама рассказывает, что с чтением или просмотром фильмов у него в детстве было, как со всем остальным: если понравится — погрузится с головой, если нет — не заставишь. Допустим, был период увлечения книгами Артура Конан-Дойля. Пока всего не прочитал — не успокоился. Схожая история — с Джеком Лондоном. Отец добавляет, что точно так же Даня пересмотрел все фильмы с популярнейшим еще в СССР французским актером Луи де Фюнесом. Дальше настало время мистера Питкина...
Любовь к «Баварии» и знакомство со Слуцким
Спрашиваю — если бы тренер Крючкова что-то в нем сразу не разглядела и не взяла в группу; если бы мама не увидела это объявление — теннис все равно к Даниилу пришел бы, или все могло сложиться совсем по-другому? И менее удачно? Ольга отвечает: — Думаю, нет. Даже так: конечно, нет. Думаю, где-то он все равно добился бы успеха. Потому что, во-первых, очень любит побеждать, а во-вторых, у него прекрасная голова. Компьютер в голове, как говорится. Да, теннис пришел случайно, и проявилось это в нем. Конечно, я мама и не могу воспринимать своего сына объективно. Но считаю, что в какой-то области это обязательно проявилось бы. Потому что мы с мужем создавали условия. Так вышло, что Даня полюбил теннис, и у него в нем пошло. И мы сделали все, чтобы создать в нем для его роста идеальные условия. А если бы пошло в шахматах, плавании или музыке, которыми он тоже занимался, — создали бы такие условия там. Не потому что мы сами музыканты или теннисисты. А потому что внимательно относились к сыну, а он требовал внимания. Сергей развивает тему: — Если мы на чем-то в плане его занятий останавливались — а деньги позволяли, — то стремились найти самые лучшие заведения, а в этом лучшем заведении — сильнейшего преподавателя. Например, где учиться? Пошли во 2-ю школу, один из лучших физико-математических лицеев. В 57-ю, самый-самый лучший, он не поступил, там совсем сложно было. А во 2-ю — удалось. Нужны для этого дополнительные занятия? Не вопрос. Если шли заниматься шахматами, то в школу Петросяна. Считали, что быть в несерьезном месте и с несерьезным преподавателем — это потеря времени. Для общего развития — не более того. Как правило, родители ищут где поближе, просто чтобы дома не сидел. У нас был другой подход. Потому-то, по словам отца, не было опасений, что Даня пойдет не той дорогой. В том же физмат-лицее курящего-то никогда не увидишь. Шахматами он занимался полтора-два года, дорос до разряда. Но, по словам родителей, этот мир и близко не захватил его так, как теннисный. Задачи он решал хорошо. А вот когда начинались турниры — улыбался, переговаривался с друзьями и забывал, что нужна полная концентрация. — Из видов спорта ему нравились футбол и теннис, — говорит Сергей. — Хорошо Даня в футбол играл? — Он и сейчас очень любит на поле выйти. Сказать, что хорошо, не могу — все-таки не такой юркий, рост высокий. Но ударить может неплохо — всегда был нападающим. И умеет правильно определять, что важно в футболе. Ему нравятся игроки, которые, как он говорит, не смотрят на мяч, у кого голова поднята. Например, еще в детстве ему нравился капитан «Баварии» Штефан Эффенберг, рыжий. Даня помнит, что он двигался вроде медленно, но держал в руках все нити игры. — А откуда у него взялось боление за «Баварию»? — Думаю, это все-таки от меня. Тут на мгновение слова взяла Ольга: «У Сергея это очень глубоко. У него немецкие корни, бабушка — немка». А Сергей продолжил: — Я всегда болел за немцев. И Даня тоже вместе со мной. Ему было шесть лет, мы смотрели «Велогонку мира» и болели за Ульриха против Армстронга. Он болел за все, где выступали немцы! Отсюда пошла и «Бавария». Так как для меня в то время не существовало никакого другого телевидения, кроме спортивного, сын с четырех-пяти лет рос так же. Потом увлекся компьютерными играми, и его способности начали проявляться, например, в PlayStation. Лет пять он играл в FIFA. И это было что-то необыкновенное. А эмоции! Вспоминаю: ему 18 лет, он в своей комнате играет в PlayStation. Вдруг такой крик на всю квартиру: «А-а-а!!!» Это он гол или забил, или пропустил. Такой же остался, как в девять лет! И кричал не специально, а потому что не мог себя сдержать. Это все проявлялось и в монетах, которые однажды бросил в судью на корте (на Уимблдоне — Прим. И.Р.). В какой-то момент перестает себя контролировать. Хотя сейчас уже стал лучше. Раньше у него на автографе была цифра 33, не знаю, как сейчас. Потому что ему нравился форвард «Баварии» Марио Гомес, был его любимым игроком. В какой-то момент — Томас Мюллер. Говорил — вроде не очень техничный, верткий, а забивает все время. Но «Бавария» — это для него исключение в плане того, что это клуб именитый и все выигрывает. Так-то он всегда болел за тех, кто слабее. Отсюда и симпатии к «Ростову», и в биатлоне то же самое. Да и в теннисе. Если условный Федерер будет играть с условным Ивановым любой национальности, Даня будет болеть за Иванова. В этом тоже ощущается что-то наследственное. О чем мне подумалось, когда отец Медведева рассказал, что с 13 лет начал болеть за хоккейный «Химик» из Воскресенска — как он выражается, «команду, где одна улица обыгрывала сборную Советского Союза». Сергей продолжает о футбольных пристрастиях сына, а заодно о его характере: — Даня знаком с Леонидом Слуцким. Он играл турнир в Англии, а Леонид Викторович, работавший тогда там, сам пришел на его матч, завязал знакомство — и оно пошло дальше. А вообще сын — очень скромный человек. И сами мы скромные, и он тоже. Не думаю, что он первый пойдет с кем-то на контакт. Кто сам с ним знакомится — тому отвечает... Медведевы рассказывают, что в Антибе, где они уже несколько лет живут, многие до сих пор не знают, кто их сын. Иные французы, с которыми знакомы уже четыре-пять лет, вдруг подходят к Ольге: «Ты что, мама теннисиста Даниила Медведева?» И, когда та кивает, чуть в обморок не падает. А Ольга пожимает плечами: «Ну да, и что?» Футбол футболом — но главным-то в жизни маленького Медведева быстро стал теннис. До такой степени, что даже родители уже были не рады. Ольга рассказывает: — У нас была небольшая трехкомнатная квартира на Краснопрудной улице. Старшая дочка отвоевала себе отдельную комнату, Лена и Данила спали в одной комнате вдоль стенки. Как-то мы сделали прекрасный ремонт с мощным слоем шумоизоляции. Хотя тогда еще не знали, что Даня будет играть в квартире в теннис... Сергей хмыкает: «В первый же день после окончания ремонта. Прихожу с работы, смотрю — угол отбит». В его голосе — вся боль от того, что ремонт этот мигом пошел насмарку. Ольга: — Сын взял ракетку и начал долбить мячом в стену. Сначала муж устроил скандал — мы с Даней аж заперлись. Потом я ему объяснила, что сын все-таки дороже ремонта. И через несколько дней ему было разрешено играть в теннис. Одна из его целей была над их с Леной кроватью. Ему там даже начертили линию. У него была задача — не разбить люстру и не попасть в раздвижной шкаф, который был напротив. — Он не просто долбил. Раздавались крики вроде: «Ноль — сорок!» Когда я его звала делать уроки или ужинать, он кричал: «Мама, я сейчас играю с Надалем. Подожди, доиграю — приду!» С «Надалем» и «Федерером» он уже тогда играл, это были два постоянных «участника» его детских матчей... Прошли годы — и он играет уже не в детской, а в Нью-Йорке при 20 тысячах зрителей, и против не воображаемого, а самого настоящего Рафаэля Надаля.
Ольга и Сергей — родители Даниила Медведева. Фото Formula TX
Когда Даня проигрывал, родители других ребят убегали из раздевалки
У родителей Медведева не было идеи-фикс сделать из ребенка большого спортсмена. Ольга повторяет: — Наша задача была создавать условия, а там уж что получится. Я-то сама спорт и сейчас не люблю. Мне вообще непонятно, что это такое. Для чего он. До конца не осознаю, что это за вид деятельности, который собирает целые стадионы, и они по пять часов смотрят, как два человека мяч через сетку перекидывают. Хотя теперь и понимаю, что нужно сделать, чтобы до уровня этих стадионов дойти... — Если отец или мама — тренер по теннису, вот здесь уже почти гарантированно получится, — включается Сергей. — Потому что все или почти все бесплатно. Плюс родители могут беседовать с ними беспрерывно, правильно направлять. Они знают — как. И максимально в этом заинтересованы. Примеры — Рублев, Зверев. У Циципаса мама тоже играла... Материальных стимулов (как, например, у Овечкина — по десять рублей за гол от папы) у Дани не было. «У нас наоборот, — вспоминает мама. — Мы все время ему говорили: «Что ты так переживаешь, расстраиваешься из-за поражений? Нам не надо, чтобы ты выигрывал! Главное, чтобы тебе нравилось!» И даже тренер спрашивал: «Даня, что ты так плачешь, кричишь, когда проигрываешь? Что, родители тебя заставляют выигрывать?» — «Нет!» — Как он кричал, вопил! — вспоминает Ольга. Когда входил в состояние азарта, ему было все равно, что на него зрители смотрят, судьи... На детских турнирах даже были такие моменты. В Новогорске здание небольшое. Даня проигрывал — и родители других ребят входили в раздевалку, хватали свои вещи и убегали оттуда. Потому что сын орал на всю раздевалку, никого не стесняясь. И от него в эти моменты старались держаться подальше. Но он успокаивался, одевался, выходил с арены — и начиналась другая жизнь, и в ней был другой Даня. Параллельно маленький Медведев поначалу занимался музыкой — играл на клавесине, потом гитаре. «Это был мой проект, — говорит Ольга. — Традиция интеллигентных московских семей — музыкальная школа, художественная... Но не было рвения. И не встретили педагога, который увлек бы его так, как Екатерина Ивановна — теннисом. А еще, как потом оказалось, ему обязательно нужен соревновательный момент. Побеждать! А в музыке некого побеждать. И в рисовании — а это у него тоже получалось неплохо. Гитарой с ним занималась молодая девушка, победитель многих конкурсов, сама игравшая великолепно. Но достучаться до Дани ей не удалось. Может, на счастье будущей теннисной звезды — а то вдруг ушел бы в другую сторону и без особого толку? Сергей только раз слышал от сына о мечте, не связанной со спортом, — тот упомянул, что хотел бы летчиком стать. Но тема продолжения не получила. Все остальное было только о теннисе. Хотя и без конкретных кумиров — по словам родителей, ничьих постеров на его стенке никогда не висело. Тем более что, по словам Ольги, теннис он по телевизору и не смотрел. В отличие от футбола, биатлона, велогонок. Лишь однажды Крючкова устроила с детьми совместный просмотр матча — с кем-то играл Марат Сафин. И сейчас Медведев в интервью вспоминает ту игру, потому что дома теннис он не смотрел никогда. Одна из историй, рассказанных Ольгой, напомнила мне факт из биографии Валерия Харламова. Правда, в более мягком варианте — у Легенды N 17 вообще был диагностирован порок сердца и выдан категорический запрет на какую-либо физическую активность после того, как в 13 лет из-за осложнений ангины у него на месяц отнялись рука и нога. Но Харламов не послушал, втихаря продолжал гонять шайбу и мяч во дворе, затем вообще записался и начал ходить в школу ЦСКА — и, когда там потребовалась справка, у врачей вдруг выяснилось, что никакого порока больше нет, и ребенок абсолютно здоров. У Медведева сложилось не настолько драматично, но тоже не без волнений. «У Дани были проблемы со здоровьем, — говорит мама. — Когда ему было шесть, мы пошли на плановый осмотр к кардиологу. Тогда у меня не было никаких мыслей о его спортивной карьере. И врач говорит: «Вам нельзя профессионально заниматься спортом». — «Да мы и не собирались. Нельзя и нельзя». Долгое время теннис, которым занимался Медведев, был любительским, и о рекомендации кардиолога родители не вспоминали. Тем более что имелись и другие медицинские проблемы — то колено подводило, то что-то другое. Случались операции. Бывало, приходилось прекращать тренировки месяца на три. Каждый раз мама думала: все, сейчас наступит спокойная жизнь, будем просто учиться. Но он так любил теннис, что каждый раз начинал заново. «Значит, судьба», — философствует Ольга. И продолжает: — У нас все время все было вопреки. Когда Даня начинал играть на более серьезном уровне, мы сделали вывод, что большую часть юных теннисистов составляют мальчики либо из обеспеченных семей, либо из спортивных. К тому моменту мы уже не относились к первому разряду, а ко второму — никогда. И я все время спрашивала себя, что мы здесь делаем, как можем конкурировать с такими людьми — либо богатыми, либо спортивными, которые знают все. Этот мир не ждал нас с распростертыми объятиями. Не ждал — но дождался. А детские проблемы со здоровьем рассосались. Так же, как у Харламова. При этом вот что интересно: — По здоровью Даня не может пойти в армию, — говорит Ольга. — Мы этим вопросом занимались. Вспомнили все наши детские проблемы, все собрали воедино. В военкомате ему назначили какие-то страшные исследования. Отношение было такое, что, помню, Сергей всю ночь писал письмо военному прокурору. Наутро пошли в военкомат, показали письмо и сказали: «Если вы не сделаете то, что автоматически по всем правилам вытекает из этих диагнозов, то это письмо окажется во всех инстанциях сразу». Сделали. Потому что письмо было составлено очень грамотно. Больше проблем со срочной службой не возникало. А то солдата Медведева та или иная воинская часть могла получить, а вот теннисиста Медведева Россия — потерять.
«Легенды и мифы Древней Греции» — на языке Шекспира
Семилетний Медведев — само собой, по инициативе родителей — поступил в школу «Дом Станкевича», в которой два вечера в неделю на английском языке и по американским учебникам обучают литературе, географии, истории. Читают, например, «Легенды и мифы Древней Греции» на языке Шекспира. Ольга характеризует эту школу как «потрясающую». Даня там проучится четыре года и заложит базу своего нынешнего отличного английского. Чтобы попасть туда, Медведев прошел конкурс — один к десяти. Но проблема заключалась в том, что, хоть корт Крючковой на «Чайке» с «Домом Станкевича» и находились поблизости, но в шесть вечера у Дани заканчивалась теннисная тренировка и в шесть же начинались занятия на английском. — За десять минут я из одной точки в другую на машине успевал, — говорит Сергей. — Но Крючкова говорила: «Последние десять минут — самые важные. Нельзя отпустить раньше!» А директор «Дома Станкевича»: «Первые десять минут — самые важные. Нельзя приходить позже!» И все-таки они брали по пять минут с обеих сторон. За это время в машине Ольга успевала его быстро переодеть, сменить мокрую теннисную форму на цивильную одежду, в которой подобает приходить в элитную английскую школу. Так и шла жизнь. Зато уже в десять лет Даня уже великолепно говорил и писал по-английски. Ольга рассказывает, что, когда сын поступал в «Дом Станкевича», она разговорилась с женщиной-секретарем, дочь которой, как выяснилось, тоже занималась теннисом у Крючковой — но была отчислена. И та сказала, что Екатерина Ивановна воспитывает волчат, которые должны победить любой ценой. Но Медведевым об этом было трудно судить. Потому что внутрь процесса родителям доступа не было. — В первый момент детей в группе у Крючковой было человек пятнадцать, — вспоминает Сергей. — Корт при этом всего один. Они никогда не стояли, все время шла какая-то интересная работа. Вернее, мы можем судить, что она была интересная, потому что дети туда рвались. У них даже было соревнование, кто первый войдет в зал. Родителей туда не пускали. — Но лично мне и не нужен был до
«РБК Стиль» встретился со второй ракеткой России, членом сборной Кареном Хачановым и узнал у него, как он переносит перелеты, в чем ограничивает себя в питании и как — при росте 198 см — подбирает одежду.
В декабре сборная России по теннису готовится к первому турниру в новом сезоне. 3 января в Австралии стартует престижный командный ATP Cup, который будет проводиться впервые. И это при том, что лишь в конце ноября завершилось другое крупное соревнование — Кубок Дэвиса — самый статусный турнир на уровне сборных. С его участником, одним из лучших российских теннисистов Кареном Хачановым мы поговорили о самом коротком отпуске в жизни, правильном питании и перелетах в бизнес-классе.
— Изнурительный сезон завершен, Кубок Дэвиса позади. Отдохнуть удалось? — Нет. Честно говоря, после завершении Кубка Дэвиса в Мадриде я на два дня прилетел Москву, провел это время дома с семьей, а затем мы все вместе улетели в Дубай. Отдыхал три дня, один из которых пришелся на перелет. А потом начал тренироваться. То есть без каких-либо физических упражнений провел только два дня.
— После прекрасных побед над сербами и хорватами что не получилось в полуфинале? Все ждали, что не самых звездных канадских теннисистов вы пройдете. — Во многом причина в новом формате. Очень много команд собираются в одном месте. Расписание было составлено так, что заканчивали играть в 2-3 часа ночи. Это ненормально. Как по мне, надо было делать более продолжительный турнир. Например, 10-12 дней. Или же сокращать число участников и делать, например, восемь команд. Мне кажется, чтобы Кубок Дэвиса остался таким же статусным турниром, его надо проводить не ежегодно, как сейчас, а раз в два года.
— Вам приходится часто менять часовые пояса. Как побеждаете джетлаг? Многим эта проблема даже в отпуске мешает, что говорить о профессиональном спорте. — Стараюсь дотянуть до вечера, не ложусь спать раньше. Неважно, сколько времени провел в самолете, прилетел с утра или вечером. На следующий день просыпаюсь и не испытываю никаких проблем. Тяжелее всего, когда время назад: начинает вырубать уже в 6-7 вечера, например в Америке. Но если дотягиваешь первые 2-3 дня до вечера и ложишься спать раньше — все нормально.
— Как вы восстанавливаетесь после долгих перелетов, учитывая ваш рост? Менее рослые люди стараются занимать места в первом ряду, чтобы вытянуть ноги. А у вас это — рабочий инструмент. — С 2016 года я начал выходить на самоокупаемость и стараюсь на длительные перелеты брать бизнес-класс. Например, в Австралию, Америку и Азию — таких путешествий у нас несколько в году. Раньше, когда не мог себе этого позволить, летал в экономе и молчал. Бизнес-класс — это инвестирование в себя и в свое лучшее выступление на корте. Если у меня дальний перелет, стараюсь прибыть на место за 5-7 дней до начала турнира, чтобы адаптироваться, акклиматизироваться.
— Об инвестициях в себя. Многие теннисисты говорят, что практически все, что они зарабатывают, несмотря на высокие гонорары и рекламу, приходится тратить на свой собственный комфорт: массажистов, врачей, тренеров, отели, авиабилеты и т.д. Какова расходная смета профессионального теннисиста? — За последние лет 10 призовые сильно выросли. Если ты в топ-100 — выходишь на самоокупаемость. Можно, конечно, и в сотне лучших теннисистов планеты летать без команды, собственных тренеров, массажистов, семьи и существенно экономить. Каждый выбирает сам, сколько инвестировать в себя и какую команду возить с собой.
— Кто входит в вашу команду? — У меня два тренера по теннису. Они меняются, так как один из них не может круглый год со мной летать. Кроме того, тренер по фитнесу, физиотерапевт и семья — жена и сын. До этого момента со мной почти всегда путешествовала жена Вероника, а в сентябре у нас родился сын. Это его первое путешествие в Дубай. Сейчас он спит в соседней комнате.
— Раз уж заговорили о детях — вы сами начали играть в теннис в три года. Что дает ребенку столь ранее погружение в спорт? — Я, конечно, не сам попросил отвести меня в три года на теннис. Родителям нравился этот вид спорта, был набор в секцию в детском саду, куда я ходил. И они решили попробовать. В три года все формально: ты прыгаешь, бегаешь, делаешь упражнения для общего развития. А ракетку берешь ближе к 4-5 годам.
— Сейчас детей отдают в спорт, как только они ходить начинают. На ваш взгляд, это нормально? — Отдавать ребенка в спорт для общего развития — это большой плюс для физических данных малыша. Но дальше надо учитывать его интересы — если ему это вообще не нравится, заставлять не надо. В моей семье так и было: родители никогда не заставляли, я сам просил чаще водить меня на тренировки, если они могли себе это позволить. Если моему сыну будет интересно, отдам его в теннис или баскетбол. Он родился крупненьким, и, если и дальше будет так расти, эти виды спорта ему отлично подойдут.
— Вы сейчас готовитесь к сезону. Это самое сложное время для профессионального спортсмена: тренировки по несколько раз в день, изматывающие нагрузки, фундамент на длительный период. Какой у вас сейчас режим дня? — Целый день тренируюсь. С утра разминка в тренажерном зале перед теннисной тренировкой. Потом два часа на корте, обед, отдых, потом еще полтора-два часа тенниса и еще одно занятие в тренажерном зале. Такой распорядок на первые две недели. Затем уже чуть сбавляешь и начинаешь проводить больше времени на корте. Расписание в течение года варьируется в зависимости от того, какой период — тренировочный или турнирный. В среднем 4-5 тренировочных часов в день.
— В питании себя ограничиваете? — У меня никогда не было диетолога и специальной диеты. Но стараюсь вечером не есть, употреблять меньше сладкого и углеводов. Это откладывается, вызывает лишний вес. Многое зависит от того, насколько был интенсивный день, как много калорий я потратил. Если очень хочется, могу съесть десерт. Но если нет тренировки и калорий сжигается мало, а ем при этом все подряд, то сразу могу прибавить пару лишних килограммов. Меня никто не ограничивает в питании, сам слежу за своим рационом.
— От каких продуктов вы принципиально отказались? — От рыбы. У меня на нее аллергия. Не люблю творог, молочные продукты. Предпочитаю протеин: мясные блюда, стейки. Обожаю азиатскую кухню, кавказскую. Ну и, конечно, то, что жена готовит.
— Сейчас у многих спортсменов тренд — сокращать потребление мяса. Одни едят его один раз в неделю, другие — еще реже. Говорят, чувствуют себя легче. — Можно больше поправиться от углеводов, если их ешь на обед и ужин, чем от мяса, которое состоит из белков и протеинов. Я его каждый день не ем, но можно чередовать с птицей, курицей, кроликом — он более диетический. Все равно что-то мясное вечером съедаю и салат с картошкой, например. А днем употребляю больше углеводов, так как трачу много энергии и нужно восстанавливаться.
— За какое время до тренировки вы принимаете пищу? — В среднем за два часа. И стараюсь ужинать за три часа до сна.
— Время от времени вас можно увидеть на светских мероприятиях. Вы появляетесь на фотосессиях в стильной одежде. Складывается впечатление, что имиджу вы уделяете особое внимание. — Одежду подбираю сам, но советуюсь с женой. Предпочтения — спортивный стиль, в casual и классике — Giorgio Armani. Мне нравится этот бренд. Меня однажды пригласили поучаствовать в фотосессии. Так и завязалась наша дружба.
— Остается время на шопинг? — Я не шопоголик. Довольно редко хожу по магазинам, в меру. Из-за роста не все подходит, а Giorgio Armani — вариант проверенный. Если что, всегда можно подогнать под себя. Из кроссовок предпочитаю Nike. Если лечу в теплый климат, обязательно беру с собой шорты, футболки, джинсы, льняные рубашки. Когда холодно — свитера и текстильные пиджаки, помимо классических.
— У вас популярный инстаграм: почти 200 тыс. подписчиков. Сколько времени в день вы тратите на соцсети?
— Своим аккаунтом занимаюсь сам, но стараюсь,чтобы соцсети не отнимали слишком много времени. Контент особо не продумываю. В основном все относится к турниру или к семье. Ленту просматриваю между тренировками иногда или вечером.
— Кого читаете с особым интересом? — Я подписан в основном на спортсменов, помимо теннисистов в моей ленте футболисты, хоккеисты, баскетболисты. Из тех, кто меня всегда вдохновлял, — Марат Сафин и Хуан Мартин дель Потро, Майкл Джордан и Леброн Джеймс.
— Психология невероятно важна в спорте, особенно в индивидуальном. Психологи для многих теннисистов значат не меньше, чем тренеры. Кто-то ракетки крушит на корте, чтобы выплеснуть негатив, кто-то берет медицинские тайм-ауты, чтобы успокоиться, кому-то надо несколько раз постучать мячом перед подачей. Как вы управляете эмоциями? — У меня нет личного психолога, предпочитаю на психологические темы общаться с женой и с тренером. Но никаких секретов у меня нет, все зависит от того, как я подготовлен и в какой форме нахожусь. Если ты в порядке, то спокойно ко всему относишься. Когда есть проблемы в физике — начинается стресс. Все взаимосвязано: если ты чувствуешь, что готов бегать со всеми теннисистами на равных и не устаешь, это дает большую уверенность.
— Сейчас в России очень крутое поколение молодых теннисистов: Даниил Медведев, Андрей Рублев, Евгений Донской, Андрей Кузнецов, вы. Как так получилось: то никого в топе мужского тенниса, то целая россыпь талантов? — Талант, работоспособность и финансовые возможности. Все сложилось в одно целое. Не бывает так, что у тебя куча денег, но ты не трудишься и при этом побеждаешь. И наоборот — при безумной работоспособности и таланте, но без денег делать нечего. Очень много ребят нашего возраста из-за этого не заиграли.
Наша федерация тенниса приписала себе успехи Медведева, Хачанова и Рублева
Наша федерация тенниса приписала себе успехи Медведева, Хачанова и Рублева. Но системы в России нет (цифры доказывают)
Для мужского тенниса в России сезон-2019 получился одним из лучших в истории: Даниил Медведев просто разрывает (топ-5 рейтинга, финал US Open, два «Мастерса» и еще два титула попроще), и его поддерживают Карен Хачанов и Андрей Рублев, входящие в топ-25.
Глава Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев по этому поводу в августе сказал: «Кризисные времена прошли. [Андрей] Бокарев отвечает за спорт высших достижений, три года назад наладили порядок, вот и результат». Михаил Южный этот тезис разнес – как и всю организацию тенниса в России. Что еще важнее, Южный дал несколько метрик, по которым можно оценивать систему.
Количество «Челленджеров» и «Фьючерсов» в стране Чтобы оценить эволюцию тенниса высших достижений, мы взяли период с 2010 года и посмотрели, как это количество менялось.
Как видите, сейчас в России исторический минимум самых маленьких профессиональных турниров («Челленджеров» и «Фьючерсов»). В качестве примера страны, где все устроено хорошо, Южный привел Италию. Мы посчитали – там в этом году 19 «Челленджеров» и 22 «Фьючерса». Правда, с 2010 года количество турниров тоже идет на убыль – тогда было 28 «Челленджеров» и 30 «Фьючерсов». Лидируют по проводимым турнирам США. И количество «Челленджеров», например, там за последние 10 лет только выросло: с 15 до 26. Почему хорошей считается система, проводящая много мелких турниров? Ответ даст итальянец Маттео Берреттини, который в этом году дебютировал в топ-10: «Не приходится слишком далеко ездить. Еще это помогает, потому что так дешевле: ты можешь взять с собой физиотерапевта, тренера, тренера по физподготовке. На такую поездку в Китай просто не хватит денег. А еще молодым это полезно, потому что ты получаешь много wild card. Мне это помогало не только зарабатывать очки, но и получать опыт». В целом задача федерации тенниса – облегчить игрокам вхождение в профессиональный тур. Для этого нужно много профессиональных турниров. В огромной России их в идеале вообще должно быть больше всего в мире, чтобы игроки из разных регионов получали первые очки и опыт, не разоряясь не переезды. А сейчас у нас есть турниры только в Москве и Казани.
Количество профессиональных игроков
Посмотрим, сколько россиян в топ-400.
13 – это не то чтобы очень плохо, но и не очень хорошо. И тут опять стоит обратить внимание на Италию, которая по этому показателю уступает только Франции и США – богатейшим федерациям, которые проводят «Большие шлемы». Почему важно, чтобы профи было много? Потому что это повышает вероятность, что кто-нибудь прорвется. Хотя, конечно, не гарантирует огромных успехов: американцы не выигрывали ТБШ с 2003 года, французы вообще с 1983-го. Но федерация должна быть нацелена как раз на то, чтобы увеличивать возможности.
Количество юниоров Южный предлагал посмотреть, сколько было юношей на турнирах «Большого шлема» в этом году. Мы взглянули чуть шире: как это количество менялось с 2010-го.
Ситуация та же, что и с мелкими турнирами – сейчас показатели находятся на историческом минимуме. И обратите внимание, что пик приходится на 2014-й – именно тогда юниорские «Шлемы» играли Медведев, Рублев и Хачанов. В юниорском рейтинге у России тоже все не очень хорошо. По количеству топов мы уступаем даже Румынии.
Хотя цепочка простая: чем больше топ-юниоров, тем больше вероятность, что кто-то из них станет топ-профи. Множество игроков на всех уровнях – это признак здоровья системы. У нас с этим проблемы.
Финалист Уимблдонского турнира 1973 года советский теннисист Александр Метревели 2 ноября отметит 75-летие. В настоящее время он с успехом работает спортивным комментатором. В интервью ТАСС он рассказал о поездке в Индию со Львом Яшиным, проблемах с призовыми в СССР, о том, как в США ему подарили "Форд Мустанг", и поделился мнением о перспективах российского тенниса.
— Почему теннис, ведь в СССР это был довольно буржуазный вид спорта...
— Я не планировал и даже не знал, что такое теннис. Просто так получилось: корты находились недалеко от дома, мой старший брат пошел туда, начал играть и меня подтянул, когда мне было семь лет. Потом увлекся, затянуло.
— Теннис сразу стал вашим любимым видом спорта?
— Нет, я был как все мальчишки в Тбилиси в те годы — играл в футбол, баскетбол, занимался легкой атлетикой. В настольном теннисе выступал за команду района и города. Спортивным был мальчиком. А потом теннис стал приоритетом. В целом — это стало неожиданным, пожалуй. А дальше пошел по проверенной дорожке. Меня заметили, начали привлекать в Грузии, затем на всесоюзной арене заметили, включили в сборную как перспективного игрока. И дальше поехали.
— Когда заходишь на вашу статью в Википедии, сразу же видишь, что вы финалист Уимблдона. Это ваше главное спортивное достижение — согласны?
— Сейчас, наверное, уже главное. Но в принципе, когда я выступал, то не задумывался. Всегда ведь думаешь, что лучший результат еще впереди. Я мог выиграть и Открытый чемпионат Франции один раз. Но, наверное, да, финал Уимблдона. Но в отличие от теперешнего поколения мы с особой ответственностью подходили к матчам за сборную в Кубке Дэвиса. Специально к нему готовились и старались выступить как можно лучше. У советских людей всегда подход к выступлению за страну более ответственный.
— Получается, пик вашей карьеры — это 1972-1973 годы. Теннисисты, пожалуй, больше других спортсменов перемещаются по миру. Были сложности с тем, чтобы выезжать за рубеж тогда?
— Определенные сложности были, конечно, которые сопутствовали тому времени. И разрешение надо было получать на выезд, были разные ограничения. Например, после Франции надо выступать в Англии. Но сразу из Парижа лететь нельзя было: надо сперва обязательно вернуться в Москву и оттуда уже в Лондон. При этом в Союзе у меня еще и не было достойных партнеров, с кем бы я мог тренироваться. Корты были другого качества, мячи. Это все не могло не сказываться. Нельзя было за границей более 40 дней находиться, с призовыми деньгами были сложности — как делить их, как получать, как все это организовывать. Профессионального спорта вроде бы в СССР нет, а призовые — есть. Даже не описать, какие сложности были в те годы. Настаивали еще, чтобы я играл советскими ракетками. Хотя Dunlop мне и обувь, и форму, и струны уже предоставляли. Да вы сами ходите во французской или английской одежде, а хотите, чтобы я советскими ракетками играл, которыми играть просто нельзя.
— Уимблдон же самый финансово благополучный теннисный турнир. За выход в финал в 1973 году вы должны были получить большие деньги...
— За меня кто-то получил призовые. Деньги сдавали в спорткомитет. Более того, так как моя гостиница стоила дороже, чем полагалось, то я еще вынужден был доплачивать из суточных. Нелепостей и дурости было достаточно.
— Правда, что в свое время вам в США подарили автомобиль?
— Был турнир в Америке. Я ехать не хотел, к тому же у меня побаливала рука. Но организаторы позвонили и попросили, чтобы я принял участие. И чтобы меня заманить, они решили подарок такой сделать — машину.
— Какая марка?
— "Форд Мустанг". Очень модная тогда была, самая модная машина в Грузии. По специальному заказу сделали. И прислали из США в Ленинград. Опять же с разрешениями и таможней была целая история.
— В Грузии тогда вы были одним из самых популярных жителей?
— О чем разговор. И в Союзе был на виду — как многие спортсмены из сборных. Так получилось. И судьба свела меня с Яшиным — вместе в Индию ездили. Очень интересная поездка была. Я только закончил карьеру, а Лев Иванович уже давно не играл, но индусы нас пригласили. Как раз накануне визита туда Брежнева. Принимали нас, конечно, ужасно, потому что организаторами оказалась какая-то молодежная организация. Поселили в гостиницу, где ни воды, ни еды. Я один день так подождал, смотрю — ничего не происходит. Ну и по своим теннисным каналам договорился с президентом местной теннисной федерации — мы с ним дружили, и он перевел нас в нормальную гостиницу. Лев Иванович обалдел: "Как ты так сумел быстро все организовать?" "Нельзя же нам без воды совсем тут", — ответил я.
— Почему после успешной теннисной карьеры вы решили стать комментатором?
— Мы играли и дружили с Дмитриевой всегда (Анна Дмитриева, советская теннисистка, ныне комментатор — прим. ТАСС). И когда был Владимир Гусинский, он очень поддерживал спорт на НТВ. Дмитриеву пригласили заведовать спортом. Потом сделали "НТВ Плюс", где мы продолжали работать. Втянулся. Нравится. Особенно, когда я принимал участие. Мы же первыми в мире открыли теннисный канал. "НТВ Плюс" был первым! Уже потом в Америке, во Франции стали появляться теннисные каналы, но мы были первыми. Для меня это был родной канал. Когда свое — всегда как-то более трогательно относишься, правда ведь?
— Как можете оценить спортивное телевидение в России сегодня?
— Все, что было сделано хорошего, разрушил "Матч ТВ". С ними я больше не контактирую. За счет "Евроспорта", который закупил весь теннис, еще держится. "Матч ТВ" же больше увлекается политикой, как мне кажется, чем спортом.
— Лет пять назад вы признавались, что российский мужской теннис в кризисе и просвета не видно. Сейчас же у нас два игрока в первой десятке мирового рейтинга и сборная расценивается как один из фаворитов Кубка Дэвиса...
— Понимаете, таланты рождаются не каждый день. Бывают определенные периоды, бывают спады. Вспомните особенное время России в женском теннисе — в десятке было шесть, иногда семь девушек. Сейчас у женщин спад и ни одной в десятке, а мужчины на подъеме. Под результаты можно подвести, найти доводы — почему так происходит. Но материальной базой эти успехи не закреплены. И теннис в России не так развит, как в других странах мира. Многое делается за счет энтузиазма родителей. В России нет даже теннисного стадиона, где можно проводить "ВТБ Кубок Кремля", с Кубком Дэвиса всегда проблемы были.
— Конкретно по Даниилу Медведеву и Карену Хачанову — как вам они?
— Медведев очень сильно сыграл этот сезон. Хотелось бы, чтобы и в следующем он так выступал. Но в этом году он так выложился, что не знаю, сможет ли он удержаться. Но играет он неожиданно здорово. Что касается Хачанова, то он держится, но мне больше интересен сейчас Рублев. В целом — эта тройка ребят выделяется и на подходе никого нет. Хорошие ребята.
— Вы сказали, что с особой любовью относились к Кубку Дэвиса. А эти трое как раз горят желанием проявить себя в матчах за сборную в финальной стадии в Мадриде...
— Это уже другое соревнование. Не тот Кубок Дэвиса, который был. Вообще непонятно, что ждет этот турнир. Поживем — увидим. Я считаю, что Международная федерация тенниса срубила сук, на котором сидела. У них ничего же не осталось. Кубок Дэвиса был их лучшим турниром. Посмотрим, что будет после турнира в Мадриде.
«Одним Даниилом Медведевым список фаворитов не ограничивается» Шамиль Тарпищев о Кубке Кремля и российском теннисе
В субботу в Москве начинается «ВТБ Кубок Кремля» — главный российский теннисный турнир, который в этом году состоится в 30-й раз. Он впервые пройдет не в спорткомплексе «Олимпийский», закрытом на реконструкцию, а в ледовом дворце «Крылатское». Президент Федерации тенниса России (ФТР), председатель совета директоров ЗАО «Кубок Кремля» Шамиль Тарпищев в интервью корреспонденту “Ъ” Евгению Федякову рассказал о некоторых нюансах переезда турнира, а также оценил последние результаты и перспективы российских теннисистов.
— Главная особенность юбилейного Кубка Кремля — его новое место проведения. Отразился ли переезд в Крылатское на бюджете турнира? — Конечно. По сравнению с прошлым годом он увеличился с 500 млн до 784 млн руб. В значительной степени это связано с тем, что в связи с подготовкой и проведением нашего турнира в ледовом дворце «Крылатское» прерывается работа спортшкол по конькобежному спорту, хоккею с мячом и фигурному катанию, в которых занимаются почти триста человек. Оплата их тренировок в течение примерно месяца на других спортивных базах ложится на нас, отсюда серьезное увеличение сметы. К тому же мы задействуем второй крупный объект — расположенный неподалеку велотрек, на котором уложены четыре тренировочных корта. Ну и общая инфляция, разумеется, сказывается.
— Ледовое покрытие арены, как и планировалось, не растапливалось? — Нет. Это потребовало бы еще большего увеличения расходов и времени на подготовку зала. Поэтому был сооружен специальный настил, на который затем укладывали сами корты. Их покрытие — TPS (Tennis Professional Surface.— “Ъ”) российского производства, кстати, остается прежним.
— Не опасаетесь, что теннисистам и зрителям будет прохладно? — Нет. Мы уже имели опыт проведения теннисных соревнований в ледовых дворцах, в том числе в «Крылатском». В 2004 году там проходила финальная стадия Кубка федерации, а в 2013-м — полуфинал этого турнира против сборной Словакии. Поэтому ни спортсмены, ни болельщики, у которых будет возможность оставить в гардеробе верхнюю одежду, никакого дискомфорта не почувствуют. Есть, правда, другая проблема. Дело в том, что участникам турнира придется в осеннюю погоду перемещаться между двумя залами. Конечно, будет задействован специальный транспорт, но, чтобы не простудиться, спортсменам следует быть внимательными.
— Для большинства москвичей Крылатское — не ближний свет. Насколько серьезны ваши опасения по поводу заполняемости зала? — Добиться прошлогодней посещаемости, которая за все девять дней турнира составила более 81 тыс. человек, нам не удастся. Но я не думаю, что с заполняемостью возникнут какие-то проблемы. На период проведения Кубка Кремля будут сокращены интервалы движения двух автобусных маршрутов и организовано движение специальных шаттлов от двух станций метро. Как обычно, работает наша социальная программа распределения билетов. Первые дни турнир бесплатно могут посетить студенты, пенсионеры, держатели социальных карт москвича и клиенты ВТБ. Билеты в продажу поступили в июне, и мы постарались, чтобы наши зрители смогли купить их заранее по самым выгодным ценам. Кроме того, по сравнению с «Олимпийским» мы вынужденно почти на полторы тысячи мест сократили вместимость центрального корта. Теперь она составляет 6,5 тыс. человек. Интерес к турниру хороший. Между прочим, на воскресенье 20 октября, когда пройдут оба финальных матча, еще в конце сентября все билеты были проданы.
— Какие-то специальные мероприятия в рамках празднования юбилея Кубка Кремля планируются? — Конечно. В понедельник мы собираемся провести специальный вечер, на котором подведем некоторые итоги и будем говорить о дальнейшем развитии нашего вида спорта. Запланирована Всероссийская конференция представителей региональных федераций, несколько семинаров для тренеров, судей и организаторов турниров Российского теннисного тура, а также международный любительский турнир парламентариев. Мы будем чествовать российских победителей Кубка Кремля, а также Евгения Кафельникова и Марата Сафина, включенных в Международный теннисный зал славы. Кроме того, 17 октября в Казани состоится показательное мероприятие — «Кубок мира и добра» с участием российских и зарубежных теннисистов. Татарстан является одним из регионов, активно развивающих теннис.
— План реконструкции «Олимпийского» не предусматривает сохранения под крышей единого пространства, которое позволяло размещать там сразу несколько кортов. Таким образом, с этим залом Кубок Кремля попрощался навсегда? — Да. Поэтому не исключено, что в «Крылатском» мы останемся минимум на три года. Во всяком случае, на данный момент проводить такой турнир, как наш, в Москве больше негде.
— Вам не обидно терять «Олимпийский»? — Конечно, обидно, поскольку этот стадион был не просто местом проведения Кубка Кремля. В значительной степени с ним связана история всего российского тенниса, его ярчайшие достижения. Достаточно вспомнить хотя бы три финала Кубка Дэвиса с участием мировых звезд и еще два полуфинала. Да и организационно мы прикипели к этой базе, на которой давно отработали большинство чисто технических вопросов. Теперь же многое надо начинать заново.
— Возможно, сейчас в положительном смысле на турнире скажется эффект новизны? — У меня практически нет сомнений в том, что мы проведем турнир на хорошем уровне. Но в плане организации не все складывалось просто.
— Уже много лет на повестке дня остается вопрос строительства Дворца тенниса, который должен стать частью Национального теннисного центра на Ленинградском шоссе. Металлические конструкции, которые были сооружены несколько лет назад и находятся под открытым небом, еще пригодны для дальнейшего использования? — Сейчас как раз проводится обследование на этот счет. Принципиально же данный вопрос наконец согласован на уровне мэра Москвы Сергея Собянина при участии его заместителя по строительству Марата Хуснуллина, который нас поддержал. В мае должна возобновиться стройка, которая продлится до 2023 года. Деньги, которые выделены на эти цели, уже учтены в городском бюджете.
— А крупный теннисный центр, который по плану должен быть открыт в 2020 году в Лужниках, будет иметь какое-то отношение к федерации? — Нет. Этот проект осуществляется исключительно по инициативе московских властей. Но после открытия центра в Лужниках мы тоже сможем использовать его в тренировочном процессе.
— Насколько устойчиво на данный момент финансовое положение ФТР? — Ее бюджет в части спорта высших достижений — в этом году он составляет 396 млн руб.— по-прежнему обеспечивается вице-президентом федерации Андреем Бокаревым. По остальным направлениям есть проблемы. Например, я уже говорил о том, что на данный момент нам практически негде проводить централизованные сборы. Есть вопросы по научно-методическому обеспечению молодежи и использованию различных научных новаций, которые уже применяются в мире. Не говоря уже о развитии пляжного тенниса, где мировой рейтинг, кстати, возглавляет россиянин — Никита Бурмакин.
— Благодаря успехам Даниила Медведева и Карена Хачанова налицо всплеск интереса к российскому мужскому теннису. Не будете спорить, что в этом отношении Кубку Кремля повезло? — Можно сказать и так, все-таки наша публика в первую очередь идет на своих. Хотя в принципе мы ждали этого прорыва.
— Но вы же не будете отрицать, что пять финалов подряд Медведева следует считать феноменальным достижением для теннисиста, который в январе находился в конце первой двадцатки? — Не буду. Сохранять хорошую форму на протяжении двух месяцев подряд — чрезвычайно трудная задача. Планировать такие результаты в какой-то конкретный период нельзя в том числе и потому, что результаты молодых игроков зависят не только от уровня их игры, но и от соперников, в том числе и на ранних турнирных стадиях. Без удачи тут не обойтись. Но в принципе я еще пару лет назад не сомневался, что рано или поздно Медведев выстрелит.
— Многие иностранные специалисты считают, что в чем-то он просто уникальный теннисист. Вы тоже так думаете? — Уникальность Медведева в его манере игры. Точнее, в том, что он много использует плоские и резаные удары, после которых мяч отскакивает очень низко, создавая проблемы для соперника. Для современного тенниса, в котором самым популярным ударом является топ-спин (крученый удар.— “Ъ”), это очень рискованный стиль. Он связан с необходимостью постоянно сохранять концентрацию внимания, что для молодых теннисистов непросто. А Медведев обладает очень высокой степенью мобилизации нервной системы, особенно в самых трудных ситуациях. Он ведь не случайно порой начинает подавать вторую подачу так же, как первую, и добивается при этом успеха. Это совершенно осознанные действия, на которые он способен вне зависимости от силы соперника. Для него сейчас практически нет неудобных оппонентов. Тяжелее всего Медведеву, пожалуй, сейчас играть с Надалем, но тому есть объективная причина. Испанец — очень моторный теннисист, он сильно накручивает мячи, и, чтобы противостоять ему, надо играть как можно ближе к задней линии, как это делает Роджер Федерер. Медведев же пока этим приемом пользуется не часто, поскольку не очень хорошо освоил его. Тем не менее в финале US Open он едва не победил Надаля, фактически играя в его любимый теннис. А это тоже дорогого стоит.
— Хватит ли Медведеву сил для того, чтобы выиграть в течение одной осени титулы в Санкт-Петербурге и Москве, что два года назад удалось боснийцу Дамиру Джумхуру? — Во всяком случае, в Москве, как и в Питере, он наверняка снова будет играть на победу в каждом матче. Однако одним Медведевым список фаворитов не ограничивается. Я бы не сбрасывал со счетов ни Карена Хачанова с Андреем Рублевым, ни некоторых сильных иностранных игроков, в том числе двукратного чемпиона Кубка Кремля хорвата Марина Чилича.
— В чем главная причина того, что нынешний сезон дается Хачанову нелегко? — Практически любой молодой спортсмен, прорвавшийся в первую десятку, попадает в непростую ситуацию с новым психологическим подтекстом. Если раньше он рвался вперед, зачастую играя без особого напряжения себе в удовольствие, то теперь обязан доказывать свою состоятельность в новом качестве. Думаю, что Медведев не обращает внимания на такие вещи, а вот для Хачанова они имеют значение. Подобных случаев в истории тенниса было много. Например, можно вспомнить эквадорца Николаса Лапентти, который двадцать лет назад оказался в первой десятке лишь на короткое время. Другое дело, что характер у Хачанова есть, и я надеюсь, что постепенно он исправит ситуацию. И его выход в полуфинал турнира в Пекине — хороший признак. Жаль только, что там последовало очень обидное поражение от Доминика Тима. В том матче все шло к победе Карена, но в решающий момент он все-таки не справился с напряжением, и пошли ошибки.
— Николай Давыденко, который недавно вошел в тренерский штаб Хачанова, сможет ему помочь? — Предпосылки к этому есть. Давыденко по сравнению с Хачановым несколько иначе мыслит на корте, да и психологические типы у них разные. Кроме того, у Николая созрели определенные амбиции в тренерском деле, он позитивно настроен, и в эмоциональном плане это должно пойти Хачанову в плюс.
— Чего не хватает, чтобы выйти на уровень первой десятки третьей ракетке России Андрею Рублеву, который два года назад стоял в рейтинге выше Медведева и Хачанова? — Умения слышать других и анализировать, чему гораздо лучше научились они. Пока в силу особенностей характера у него это не очень хорошо получается. Потенциал у Андрея большой, но ему надо раздвинуть собственные возможности. Хотя нельзя забывать, что и в прошлом сезоне, и в этом году ему пришлось бороться с травмами.
— Для вас стала сюрпризом победа над Роджером Федерером, которую Рублев одержал в августе в Цинциннати? — Конечно. Это был день Рублева. Однако трудно отрицать, что Федерер не лучшим образом был готов к этой встрече, так как его команда, в том числе персональная аналитическая группа, сработала не лучшим образом. В итоге Рублеву удалось применить свою любимую победную тактику — задушить соперника своими активными ударами с задней линии. Этот матч лишний раз подтверждает, что Рублев способен на многое. Однако он должен понимать, что ему необходимо прибавить в разнообразии.
— Насколько высоко вы, как капитан сборной России, оцениваете ее шансы в финальной части Кубка Дэвиса, которая пройдет в Мадриде во второй половине ноября? Наши теннисисты уже пообещали, что сборная России будет бороться за победу. — Пока бессмысленно прогнозировать то, что там может произойти. Ведь финальная часть Кубка Дэвиса начинается на следующий день после личного итогового турнира в Лондоне, где должен выступить Медведев.
— Финал в Лондоне состоится в воскресенье, уже в понедельник сборной России предстоит матч с хорватами, а во вторник — с испанцами. Неудачное расписание? — До тех пор, пока не станет известно, какие игроки в Лондоне выйдут из групп в полуфиналы, об этом не стоит рассуждать. Хотя скамейка у нас в любом случае короткая. В идеале требуются пять спортсменов примерно одного уровня. А у нас их меньше, и проблемной выглядит парная комбинация.
— Перейдем к женскому Кубку Кремля. Если у мужчин прошлогодний чемпион Карен Хачанов, как вы уже сказали, входит в число фаворитов, то о Дарье Касаткиной сейчас этого не скажешь. В чем кроются причины ее регресса в нынешнем сезоне? — Несомненно, в области психологии. Тренер у нее сейчас квалифицированный (испанец Карлос Мартинес.— “Ъ”). Однако для того, чтобы вывести игрока из той прострации, в которой несколько месяцев находилась Касаткина, требуется неординарное решение, а нужного человека рядом нет. Возможно, недавний выход в четвертьфинал в Пекине поможет Дарье поверить в себя. Ведь в предыдущий раз три матча подряд она выигрывала очень давно, в Москве год назад.
— На данный момент первой ракеткой России является Екатерина Александрова, занимающая место лишь в четвертом десятке мирового рейтинга. Чем объясняется спад, который налицо в российском женском теннисе? Почему у нас перестали зажигаться яркие звезды? — Тому есть целая цепочка причин. Начинать надо с личных тренеров, которые зачастую работают с теннисистками, не учитывая их индивидуальные особенности. Акцент делается на монотонную игру справа и слева, которая напрочь убивает творчество. Отсюда массовая примитивность в игре, которая имеет место у наших девушек.
— Федерация не может повлиять на методическую составляющую тренировочного процесса? — На данный момент у нас просто не хватает возможностей для того, чтобы единая методика применялась массово, а не в отдельных случаях. Скажем, я всегда выступал за проведение централизованных сборов. Однако по существующим правилам Министерство спорта финансирует только те сборы, которые проводятся на федеральных спортивных базах. Но у теннисистов нет таких специально подготовленных баз, а на других мы не имеем возможности проводить сборы из-за отсутствия финансирования. Получается замкнутый круг. Кроме того, возросло влияние современных технологий, а мы в силу ограниченности ресурсов и отсутствия базы не успеваем за современными тенденциями. Ну и квалифицированные тренерские кадры постепенно теряются. Специалистов старой школы остается все меньше, а новые — в том количестве, в котором надо, еще не подросли. Тем не менее я считаю, что в женском теннисе спад у нас временный. Через два-три года новые сильные теннисистки у нас появятся, поскольку готовить их легче, чем мужчин. Но вот за нынешнее поколение молодых российских спортсменок обидно. На их результатах, повторяю, сказываются ошибки в тренировочном процессе, которые были допущены ранее. Выполнение большого объема работы на тренировках без использования грамотной методики отрицательным образом сказывается на технико-тактической подготовке.
— Самая яркая российская теннисная звезда Мария Шарапова решила вместо Кубка Кремля выступить на турнире в Люксембурге. Чем вы можете это объяснить? — Шарапова сейчас находится за пределами первой сотни и напрямую в основную сетку в Москве не попадает.
— Но в Люксембурге ей выдали wild card. Вы такую возможность не рассматривали? — Переговоры велись, но wild card у нас меньше, чем претенденток на них. Капитан женской сборной Игорь Андреев, например, считает, что следует поощрить Наталью Вихлянцеву, которая внесла большой вклад в успех нашей команды в феврале во время группового зонального этапа Кубка федерации в Польше. И я с ним согласен. К тому же не все ясно по поводу спортивной формы Шараповой. Она явно оставляет желать много лучшего. Думаю, что вслед за турниром в Линце Мария может сняться и с турнира в Люксембурге.
— Шараповой уже тяжело претендовать на большие победы. С какой целью, на ваш взгляд, она продолжает свою карьеру? — Думаю, что она отрабатывает контракты, по которым пока обязана продолжать свои выступления. И еще я бы не сбрасывал со счетов фактор токийской Олимпиады, где она совершенно точно еще мечтает попытать счастья.
— Но пока она далека от того, чтобы попасть в Токио по рейтингу. Вы думаете, ей по силам изменить ситуацию? — Почему нет? На первую тридцатку рейтинга она может играть даже сейчас. Разумеется, при условии отсутствия травм. Кстати, в женском теннисе сейчас нет явного лидера, и на любом турнире возможны практически любые неожиданности. То же самое касается и Светланы Кузнецовой.
— У Кузнецовой в этом году был яркий взлет в Цинциннати, где она дошла до финала. Это может быть связано с ее психологическим настроем после запоздалого получения американской визы? — Этому обстоятельству я бы особого значения не придавал. Просто Кузнецова на тот момент оказалась в полном порядке, в том числе и благодаря выполнению тренировочного плана, специально составленного для нее Анной Скородумовой (профессор, вице-президент ФТР.— “Ъ”). Я вообще считаю, что Кузнецовой по силам хорошо выступить на Олимпиаде. Минимум один-два турнира за сезон она способна играть здорово. Не исключаю, кстати, что в Токио удастся выставить Светлану в паре с кем-то из молодых теннисисток. А может, получится и реанимировать дуэт в составе Елены Весниной и Екатерины Макаровой, взявшей паузу из-за травмы. — Веснина собирается возвращаться после рождения ребенка? — Исключать этого нельзя. Разговор на данную тему у нас был. Тем более на Елену распространяется правило защищенного рейтинга WTA. Это облегчает ситуацию.
Тарпищев Шамиль Анвярович Личное дело Родился 7 марта 1948 года в Москве. Окончил Государственный центральный институт физкультуры (1970). Трижды входил в десятку сильнейших теннисистов СССР. В 1974 году стал старшим тренером сборной СССР. В 1988 году познакомился с Борисом Ельциным, позднее стал его личным тренером по теннису. В 1991–1992 годах возглавлял Федерацию тенниса СССР и СНГ. Был председателем координационного комитет по физкультуре и спорту при президенте РФ, советником президента по физкультуре и спорту. В 1994–1996 годах возглавлял Госкомитет РФ по физкультуре и туризму. В 1996 году стал советником мэра Москвы по спорту, тогда же возглавил совет директоров Кубка Кремля. В 1999 году избран президентом Всероссийской теннисной ассоциации (сейчас — Федерация тенниса РФ). Капитан сборных СССР, СНГ и РФ в Кубке Дэвиса (1974–1992, 1997 — настоящее время), одержал в этом турнире две победы (2002, 2006). Капитан сборных СССР и РФ в Кубке федерации (1978–1980, 2000–2013), одержал в этом турнире четыре победы (2004, 2005, 2007, 2008 . Имеет несколько государственных наград, в том числе ордена Почета и «За заслуги перед Отечеством» III степени. Заслуженный тренер СССР и РФ. С 1996 года — член Международного олимпийского комитета.
Кубок Кремля Досье Профессиональный теннисный турнир, входит в серии ATP и WTA. Основан в 1990 году, призовой фонд первого Кубка Кремля составлял $330 тыс. В 1993, 1994 и 1996 годах мужской турнир трижды признавался лучшим соревнованием ATP Tour по организации. С 1990 по 2018 год турнир проходил в московском спорткомплексе «Олимпийский» на кортах с покрытием хард. В 2016 году ВТБ стал титульным спонсором турнира, после чего он получил официальное название «ВТБ Кубок Кремля». В 2018 году матчи Кубка посетила 81 тыс. человек, а его победителями в одиночных разрядах стали россияне Карен Хачанов и Дарья Касаткина. Рекордсменом одиночного соревнования среди мужчин по числу титулов является Евгений Кафельников (пять побед), среди женщин — Анастасия Мыскина, Мари Пьерс и Светлана Кузнецова (по два титула). Призовой фонд турнира в 2019 году составляет $1,95 млн ($922,5 тыс.— ATP, $1,03 млн — WTA).
Газета "Коммерсантъ" от 09.10.2019
Даниил Медведев о своих последних достижениях и новых контрактах
«Умение справляться с популярностью — одна из составляющих успеха» Четвертая ракетка мира Даниил Медведев о своих последних достижениях и новых контрактах
На прошлой неделе в Санкт-Петербурге россиянин Даниил Медведев, недавно ворвавшийся в элиту Ассоциации теннисистов-профессионалов (ATP), провел свой пятый подряд финал и выиграл шестой титул за карьеру. В интервью корреспонденту “Ъ” Евгению Федякову он вспомнил о решающем матче US Open против Рафаэля Надаля, объяснил, за счет чего добился резкого прогресса в этом году, и рассказал о своих проектах за пределами теннисного корта.
— На турнир St. Petersburg Open вы приехали всего через несколько дней после окончания тяжелейшей серии соревнований на североамериканском харде, которая завершилась почти пятичасовым финалом US Open против Рафаэля Надаля. С усталостью помогли справиться положительные эмоции, связанные с последними успехами? — Усталость, естественно, была. И мы с моей командой обсуждали, как лучше поступить. Но я с самого начала был настроен ехать в Питер и играть там на победу. Мне нравится этот город и турнир, который там проводится, поэтому я позволил себе провести лишь несколько дней на море в Черногории. Приехал в Санкт-Петербург немного растренированным, но физически чувствовал себя отдохнувшим. За счет этого и смог выдержать несколько тяжелых, хотя и не очень затяжных матчей. Чему ужасно рад. — В финале вы немногим больше чем за час разгромили хорвата Борну Чорича. Насколько неожиданной стала легкая победа над игроком первой двадцатки, которому в прошлом году вы уступили три раза подряд? — Перед матчем против Чорича я нервничал. Мне предстоял первый финал в родной стране, к тому же я помнил прошлогодние результаты и до выхода на корт не совсем понимал, как именно следует играть. В то же время я понимал, что за последний год соотношение сил между нами изменилось и что если я смогу навязать Чоричу свой лучший теннис, то у него возникнут проблемы. Так оно и получилось. В итоге мне удалось провести свой лучший матч за неделю. — Соперники вас сейчас побаиваются? — Не знаю. И потом «побаиваются» — не самое точное слово. Когда ты изучаешь сетку перед началом турнира, часто хочется, чтобы она была несколько легче, чем вышло на самом деле. Думаю, что мои соперники думают примерно так же. Ну а я со своей стороны делаю все, чтобы утвердить их в этом мнении. — То есть, сами вы тоже никогда не испытывали чувство боязни того или иного соперника? — Никогда. Вот стресс перед ответственными соревнованиями испытывал. Я же не случайно постоянно подчеркиваю, насколько важен для меня любой новый опыт. Прекрасно помню свои дрожащие руки перед первым матчем в основной сетке турнира ATP. Это было весной 2016 года в Ницце, где мне удалось пройти квалификацию. Я тогда стоял в рейтинге в середине третьей сотни, в первом круге попал на аргентинца Гвидо Пелью и поначалу просто не мог играть, настолько сильно меня зажало! Первый сет уступил со счетом 1:6, а третий — лишь на тай-брейке, что очень показательно. Поскольку именно опыт постепенно помогает тебе понять, как можно справиться с той или иной ситуацией. И тогда ты просто начинаешь делать свою работу. — Ваш новый опыт в последнее время связан с шумихой вокруг собственного имени. Она вам не надоедает? Не устали еще от нее? — Не надоедает, но порой действительно устаю. И не вижу в этом противоречия. Усталость — нормальная реакция человеческого организма. В последние недели * в Америке на меня свалилось столько обязательных мероприятий, которые невозможно было игнорировать, что в один из дней перед US Open я мог тренироваться только с девяти до половины одиннадцатого утра, да и то во время дождя. Мой тренер даже вывел саркастическую формулу: «Чем лучше человек играет, тем больше у него обязанностей, тем меньше он тренируется, тем хуже играет, тем больше тренируется, тем лучше играет». И далее по кругу. В каком-то смысле он прав, хотя жизненный опыт, который я как профессиональный спортсмен получаю сейчас в плане общения, для меня очень интересен. — Есть вопрос, который за последнее время вам жутко надоел? — Наверное, о том, как я пришел в теннис. Его обычно задают журналисты из других стран, которые плохо меня знают. Я рассказывал об этом уже тысячу раз, все можно найти в интернете и сейчас уже просто жаль тратить время. А вот на новые интересные темы разговаривать с журналистами я люблю. — В последнее время вы подписали несколько рекламных контрактов. По каким критериям вы выбираете себе спонсоров? — Я бы называл их партнерами. В данном случае это слово подходит гораздо лучше. Главный критерий выбора очень простой: мне должен нравиться продукт. Наиболее продолжительные отношения у меня сложились с компанией Tecnifibre, ее ракетками я играю с 18 лет. Благодаря им мне удалось добиться всех своих нынешних успехов, поэтому, наверное, неудивительно, что я знаю практически каждого сотрудника этой фирмы, начиная с генерального директора. В марте я заключил контракт с компанией Lacostе, под чей контроль два года назад перешла Tecnifibre. Ее представители подробно объяснили мне свою стратегию ведения бизнеса, и я благодарен за то невероятное внимание, которое ко мне сейчас проявляется. После победы в Цинциннати мне поступило несколько предложений, в том числе от часового дома Bovet. Общение с его президентом Паскалем Раффи, который очень интересно обрисовал мне свой проект, произвело на меня потрясающее впечатление, а его дочь быстро подружилась с моей женой. Другой контракт, с BMW, подписанный после US Open, можно назвать моей мечтой, ведь моя первая машина, белая с тонированными стеклами — именно этой марки. По-моему, этот автомобиль — настоящая бомба. Он представляет собой именно то, о чем только может мечтать маленький мальчик. Что же касается соглашения с Тинькофф-банк, заключенного только что, то это крупнейший онлайн-банк с наибольшим количеством клиентов в мире. Это мой первый подобный контракт в России и он заключен на длительный период. Уверен, что сотрудничество будет интересным и необычным. — Не боитесь, что повышенная активность за пределами корта будет мешать прогрессу в теннисе? — Я прекрасно понимаю, что любые контракты приходят только с победами, а они, в свою очередь, могут быть только следствием очень большого труда. В конце концов, умение справляться с популярностью — одна из составляющих успеха. Мои последние результаты говорят сами за себя, посмотрим, как будут складываться дела на более длительной дистанции. Надеюсь, моя команда поможет мне избежать грубых ошибок. Пока мне нравится то, что происходит вокруг. — Что вы ответите критикам, которые считают, что агенты пытаются сделать на вас большие деньги? — Уверяю вас, что мне невозможно что-то навязать. И делать какие-то вещи от безысходности я тоже не буду. — Роджер Федерер, Рафаэль Надаль и Новак Джокович разработали свои логотипы, которые наносятся на спортивную экипировку. Не задумывались о том, чтобы сделать то же самое? — Пока нет. Причина очевидна: я даже близко не подобрался к тем высотам, которых достигли эти спортсмены грандиозного масштаба. И чтобы приблизиться к ним, мне еще предстоит проделать неимоверно тяжелую работу. — Финал US Open против Рафаэля Надаля, несмотря на поражение в пятом сете, стал украшением вашей пока что не очень продолжительной карьеры. Спустя две недели после этого матча можете сказать, чему он вас научил? — Для меня это, опять-таки, был незабываемый опыт. Все шло к тому, что я проиграю в трех сетах, но мне удалось растянуть игру почти на пять часов и заставить Рафу занервничать так сильно, как, по его собственному признанию, с ним бывает редко. Этот матч подтвердил, что я способен на равных бороться с кем угодно. И, кстати, помог мне на St. Petersburg Open, где мне, несмотря на усталость, удалось во второй раз выиграть турнир чисто на классе. — А где это произошло первые? — В феврале в Софии. Там мне поначалу не очень нравился корт, но по ходу дела я поймал хорошую игру. — Вы обсуждали финал против Надаля со своим тренером Жилем Сервара? — Сразу после окончания матча, который длится пять часов, его детали никто не обсуждает. И сначала Жиль просто поздравил меня с хорошим матчем, с большой борьбой. Уже потом, когда я был в Черногории, он прислал мне по этому поводу большое письмо. Но читать его на отдыхе жутко не хотелось, а по ходу St. Petersburg Open до этого просто не дошли руки из-за большого количества обязательных мероприятий. Так что детальный разбор этого матча еще впереди. — Бывают случаи, когда у вас с Сервара не совпадают мнения по тому или иному поводу? — Конечно, но это совершенно естественно. Ведь в споре рождается истина. Когда я с ним не согласен, то сразу говорю. Для нас это укладывается в рамки нормальной работы над ошибками. До ссор дело никогда не доходит. — Конкретные примеры такого несогласия можете привести? — Например, Жилю может показаться, что я недостаточно высоко подбрасываю мяч. Или теряю концентрацию во время матча, хотя на самом деле я вроде бы полностью сконцентрирован. Интересно вот что. В подобных случаях каждый вроде бы остается при своем мнении, но у меня в голове все-таки откладываются его аргументы, а у него — мои. И это помогает нам лучше понимать друг друга в будущем. — Когда именно вы с ним начали работать? — Индивидуально — примерно два года назад. Начиная с октябрьского турнира в Токио. — А знакомы сколько? — Примерно пять лет. С тех пор как я переехал в Канн. — Вы можете назвать его близким человеком? — Естественно. Жиль — один из самых близких мне людей. Конечно, мне 23 года, а ему — 38, и об этой значительной разнице в возрасте нельзя забывать. Но все-таки я вижу его примерно 340 дней в году, если не больше. А проводить такое количество времени с человеком, тебе не близким, просто невозможно. В общем, у нас крутой тандем, который, надеюсь, будет работать долго. — На одной из пресс-конференций в Санкт-Петербурге журналисты вспоминали про сотрудничество Новака Джоковича с Борисом Беккером и Энди Маррея с Иваном Лендлом. И задали вам вопрос о возможности работы с кем-то из бывших суперзвезд. Вы ответили, что чисто теоретически не исключаете для себя подобного варианта. Не опасаетесь, что Сервара испытывает по этому поводу ревность? — Абсолютно нет. Потому что налицо пример Игоря Андреева. Я познакомился с ним два года назад во время матча Кубка Дэвиса с венграми, который проходил на грунте. Игорь в свое время здорово выступал на этом покрытии, и его подсказки мне показались очень точными. Поэтому весной этого года я решил попробовать включить Андреева в свою команду, а Жиль только поддержал эту идею. Мы с ним оба стремимся постоянно учиться, только я играть в теннис, а он — тренировать. Почти уверен: кого бы я ни взял, Жилю всегда будет интересно, что думает новый человек по поводу меня и тренерской работы со мной. Он не боится новых идей, очень любит дискутировать, обсуждать разные вопросы и самосовершенствоваться. — Шамиль Тарпищев называет вас творцом на корте. А ваши родители рассказывали мне, что в детстве вы проявляли свои таланты не только на спортивном направлении. Вы в самом деле чувствуете в себе творческое начало или это больше красивые слова? — Вот честное слово, совсем не чувствую. Творцом меня можно назвать лишь потому, что я постоянно стараюсь искать что-то новое. Но вообще это скорее философская тема. Скажем, я стал четвертым в мире, а без определенного таланта добиться этого нельзя. То есть, талант у меня, наверное, все-таки есть, хотя и работать приходится много. — А уникальность свою сознаете? — В плане техники ударов, того, как после них летит мяч, и моего передвижения по корту — да. Все это действительно выглядит довольно своеобразно. И мне это нравится. — Одним из знаменитых игроков прошлых лет, обладавших особенной техникой, был Джон Макинрой, давно признанная творческая личность. Он предрекает вам пять-шесть побед на турнирах Большого шлема. Хорошо ли вы знакомы со звездами предыдущих теннисных поколений и как относитесь к подобным авансам в свой адрес? — Знаком я со многими. Например, Джон комментировал US Open по телевидению, каждый день приходил в раздевалку и общался с игроками. А меня он первый раз поздравлял еще в прошлом году после победы на турнире в Уинстон-Сейлеме. В теннисе практически все друг друга знают, и мне очень приятно принимать комплименты таких людей, как Макинрой или Борис Беккер. Однако для того, чтобы теперь не опускаться ниже, надо усердно работать. Гарантий успеха нет ни у кого, но я постараюсь сделать все возможное, чтобы собрать как можно больше побед на самых престижных турнирах. — Вы уже не раз отвечали на вопросы по поводу своих взаимоотношений с американской публикой, которой, погорячившись, показали средний палец во время встречи третьего круга US Open с испанцем Фелисиано Лопесом. Но, кажется, еще не рассказывали, доводилось ли раньше заряжаться не положительной, а отрицательной энергией трибун? — Конечно, доводилось. В феврале 2017 года в Нише во время встречи с Новаком Джоковичем в рамках матча Кубка Дэвиса. Это был мой дебют за сборную, и весь пятитысячный зал поддерживал моего соперника. За меня переживало человек десять из нашей команды и еще несколько болельщиков. На тот момент это был самый крутой матч в моей жизни, с ним даже близко ничего не стояло. И я питался энергией трибун, не обращая внимания, на кого она была направлена. — Вы ведь тогда очень здорово начали, выиграли первый сет, но в начале четвертого отказались от продолжения борьбы. — Да, поскольку у меня сводило ноги. Видимо, та самая энергетика и сказалась. — И на US Open сербский опыт вам помог? — Конечно. Я осознавал ошибку в своем поведении. Но в то же время знал, что, как бы ни складывалась ситуация, должен пытаться победить. И, стараясь подпитываться энергией болельщиков, каждый раз бегал по несколько часов. — Три года назад мы разговаривали в кулуарах итогового турнира в Лондоне. И вы тогда сказали, что для своего роста не очень хорошо подаете. А сейчас довольны своей подачей? — Скорее да, чем нет. То есть, она хороша, но все равно нуждается в совершенствовании. То же самое, кстати, относится практически ко всем моим ударам. В теннисе невозможно стоять на месте. Ты или стараешься поднимать свой уровень или падаешь вниз. — А как вы относитесь к такому мнению, которое часто можно услышать во время телевизионных репортажей: Медведев умеет на корте практически все, но его игра у сетки оставляет желать лучшего? — Это было правдой до североамериканской серии. Во время нее я, даже не знаю по каким причинам, вдруг заиграл у сетки очень здорово, и турнир St. Petersburg Open, кстати, это подтвердил. Ошибки, конечно, случаются, но уже далеко не в том количестве, как раньше. Год назад я бы сказал, что над игрой у сетки мне надо работать больше, чем над другими элементами. Но сейчас я бы не стал отдельно ее выделять. — Тогда же в Лондоне вы признались, что ставите своей целью место в десятке. К чему стремитесь теперь, после того как летом она была достигнута? Войти в первую тройку? Стать первым в мире? Выиграть турнир Большого шлема? — На самом деле приоритеты у меня давно поменялись. И формулируются они так: работа над собой, упорство на тренировках, победа в каждом матче. Ведь не пройдя первый круг, ты не окажешься в финале. Поэтому в каждый конкретный момент я думаю о том, как выиграть конкретное очко. Возможно, кому-то требуются задачи, которые формулируются иначе, но у меня их нет. Так легче добиваться улучшения в игре. А с ним придет и подъем в рейтинге. — На вашем счету пять финалов подряд. А знаете ли вы, сколько их однажды сыграл Роджер Федерер? — Кажется, 16. — 17 — с июня 2005 года по август 2006 года. Ему, кстати, в этот период было примерно столько же лет, сколько вам сейчас. Для вас это запредельный результат? — Считаю, что да. Я, конечно, был бы рад продолжить свою серию, но в ближайшие два месяца впереди очень сложные турниры. Если даже представить себе немыслимое, что мне удастся сыграть в этом году еще несколько финалов, в том числе на итоговом турнире, то дальше-то ведь будет Australian Open! Просто смешно сейчас об этом рассуждать. А Федерер — гений, который за счет своей уникальности установил замечательные рекорды. — Как думаете, что вам удастся раньше — выиграть турнир Большого шлема или пятисетовый поединок? — Вопрос с подтекстом. Намекаете на то, что все пять предыдущих пятисетовых матчей я проиграл? Не думаю, что у меня получится победить на турнире Большого шлема, не вытащив хотя бы один пятисетовик. Но я в любом случае уже получил незабываемый опыт, причем это касается не только финала против Надаля. Например, в этом году на Roland Garros я уступил французу Пьеру-Югу Эрберу, хотя вел по сетам 2:0, а потом в пятой партии выигрывал с брейком. После той игры ко мне подошел один близкий человек и сказал, что, мол, этот матч сделает меня лучше. Из-за сильного огорчения мне тогда было трудно с ним согласиться. Но, возможно, результаты, которые пришли ко мне затем в Америке, в какой-то степени действительно можно считать следствием того опыта. — До недавнего времени ваша карьера развивалась без рывков. Можно ли сказать, что эта постепенность, в конце концов, сыграла вам на руку? — Думаю, да. Я ведь примерно два года пробивался через «фьючерсы» (профессиональные турниры низшего уровня.— “Ъ”), потом начал играть квалификации «челленджеров» (соревнования следующего уровня — “Ъ”) и один сезон провел на их уровне. Потом был небольшой скачок, я постепенно начал побеждать в финалах «челленджеров», выигрывать по одному матчу на турнирах ATP, вошел в топ-100. Все это тоже был необходимый опыт. — Но согласитесь, что в августе—начале сентября вы совершили по-настоящему резкий скачок? — С этим трудно спорить. Хотя в десятку-то я попал еще в июле и с тех пор преодолел в рейтинге всего шесть мест. То есть, можно сказать, что не совершил ничего особенного. Другое дело — пять финалов подряд. Это действительно сумасшедший для меня показатель. Тем более если учесть, что два из них были сыграны на турнирах категории Masters 1000 и еще один — на US Open. — В феврале на турнире в Дубае, где вы сыграли неудачно, как-то вечером я заметил вас в ресторане с Кареном Хачановым. Часто ли вы проводите время вместе? И можно ли ваши отношения назвать дружбой? — Карен, естественно, мой близкий друг. Мы знаем друг друга с 9 или 10 лет и многого вместе добились в один период времени. То же самое, кстати, относится к Андрею Рублеву. В профессиональном туре практически все игроки сохраняют между собой добрые отношения, но все равно делятся на группы по языкам. Я разговариваю по-французски, но все-таки это не мой родной язык и я не принадлежу к французской культуре. Поэтому больше общаюсь с россиянами, белорусами, украинцами. На прошлой неделе в Санкт-Петербурге несколько вечеров провели с Женей Донским и его женой, Костей Кравчуком, Кареном и его командой. Просто разговариваем, играем в карты. А тогда в Дубае, в отличие от меня, Карен был без жены и немного скучал. — В начале сезона вы пробовали играть с ним в паре. Почему не получилось? — Наверное, это просто была плохая идея. Мы давно хотели попробовать, но в прошлом году не получалось. А в этом сезоне проиграли три матча подряд — в Дубае, Индиан-Уэллсе и Майами, — и решили закончить эксперимент. По отдельности мы способны показывать в паре неплохую игру, но вместе не получается. Так бывает. — Выступление в парном разряде помогает вам совершенствовать игру в одиночке? — Конечно. Пара способствует пониманию, как улучшать игру у сетки. В этом году, кстати, я нашел себе хорошего партнера, можно даже сказать, учителя — Марсело Демолинера. Мы провели вместе четыре турнира и побеждали довольно сильных соперников. В Монте-Карло даже обыграли колумбийцев Хуана Себастьяна Кабаля и Роберто Фару, которые сейчас лидируют в парном рейтинге. Правда, дважды мне приходилось сниматься. В Монте-Карло я чувствовал себя очень уставшим после четвертьфинала против Новака Джоковича, а в Мадриде травмировался, причем практически одновременно с Демолинером. — Ваша серия из пяти финалов привлекает повышенное внимание антидопинговой службы? — Да нет, если подобное и было, то скорее в предыдущем сезоне. В прошлогоднем докладе по антидопингу в теннисе был приведен список игроков по количеству проверок. Так вот, Карен Хачанов занял в нем первое место с 32 тестами, а я — седьмое с 26. Думаю, причиной тому стал прогресс, которого мы добились. А сейчас какого-то исключительного внимания нет. Я сдаю допинг-тесты с прежней периодичностью. Один из последних был после финала US Open. Доводилось слышать мнение, что борьба с допингом в теннисе идет не так активно, как в других видах спорта. На мой взгляд, это ерунда. — Чьими советами вы руководствуетесь, когда приходится применять медицинские препараты? — Для этого в моей команде есть один человек — друг Жиля, который помогает по диете, распорядку дня, медицинским вопросам, но не хочет, чтобы его имя афишировалось в прессе. Мы вместе анализируем, какие из его советов работают, а какие — нет. И делаем соответствующие выводы. — А кто вам посоветовал в Барселоне во время полуфинала против японца Кэи Нисикори сыпать в рот соль прямо из солонки? — Это рекомендуют делать многие физиотерапевты, когда у вас начинает сводить ноги. Только обычно игроки высыпают под язык пару пакетиков и потом выплевывают. А в данном случае, видимо, пакетиков не оказалось, и по моей просьбе на корт принесли солонку. Пришлось перед телекамерами использовать ее, поскольку при счете 6:5 в третьем сете выбора у меня не было. — Кстати, как вы сейчас в целом ощущаете себя физически? Все-таки в последнее время вам пришлось столкнуться с экстремальными для тенниса нагрузками. — Некоторые части тела чуть-чуть побаливают. Особенно дает о себе знать бедро, которое я повредил еще в четвертьфинале US Open против Вавринки. После возвращения в Монако пройду обследование и буду принимать решение по поводу графика ближайших турниров (на следующий день Даниил Медведев снялся с турнира категории «500», который пройдет на следующей неделе в Пекине.— “Ъ”).
Даниил Медведев о любви к спорту, к родине и просто о любви
В холле спорткомплекса, где проходит съемка, Даниил Медведев сразу привлекает к себе внимание: высокий (198 сантиметров!), загорелый, с широкой обаятельной улыбкой, Даниил только прилетел из Монако, завтра улетает в Вашингтон на турнир, потом — Монреаль. Он бодр и энергичен для человека, который, по его собственному признанию, больше всего мечтает пару недель посидеть дома. Но выбора нет: «Если хочешь высоко стоять, набирать очки и зарабатывать деньги, то нужно ездить». Медведев знает, о чем говорит. В 2013 году на чемпионате Европы среди юниоров он дошел до четвертьфинала в одиночном разряде и до финала в паре. А уже через два года вышел (снова в паре) в четвертьфинал престижного, взрослого и родного нам всем турнира — «Кубка Кремля». К июлю 2019 года он попал в десятку, но оборотов не сбавил, и, пока этот номер сдавали в печать, Даниил выиграл турнир в Цинциннати, вошел в пятерку рейтинга ATP — ни одному россиянину не удавалось это сделать с 2010 года, — а еще сыграл в финале US Open с Рафаэлем Надалем. Впрочем, прославился Даниил не только спортивными достижениями, но и «неспортивным поведением».
Скромный и практически застенчивый в обычной жизни, на корте Медведев не скрывает свой вспыльчивый нрав. То заявит, что судья и соперник в сговоре, и заработает обвинение в расизме (и тот и другой, оба — темнокожие), то посчитает поведение судьи неподобающим и начнет кидаться в него монетами (за что заплатит штраф в 14500 долларов), то прямо в святая святых теннисного консерватизма — Уимблдоне — неистово отлупит ракеткой ограждение. «Я добрый парень, который муху не обидит, — откинувшись на спинку кресла, Даниил разводит руками. — Но могу наорать на судью, если мне покажется, что он настроен против меня».
Осознав, что кричать на судей — только зря тратить силы и деньги, Медведев обратился к mental coach — наставнику, который раскрывает потенциал спортсменов. За год психолог не только помогла Даниилу увереннее почувствовать себя на корте, но и подкорректировала его стратегию. Если раньше он, как многие начинающие профессионалы, стремился к красивой игре на высокой скорости, то теперь его тактика — это бесстрастная изматывающая контригра. «Я постоянно размышляю о слабых сторонах соперника: «Что сделать, чтобы он не смог отбить мой мяч?» Даже в матче с Новаком Джоковичем (который и сам гениально играет от обороны) я старался сделать меньше ошибок, чем он, и постоянно его тормозил. Думаю, если опросить моих оппонентов, то на корте я «тот неприятный долговязый русский парень», — с усмешкой прибавляет Даниил. Но победителей не судят.
Семнадцать лет назад, когда шестилетний Даня увидел у бассейна «Чайка» объявление о наборе в теннисную группу, он едва ли представлял себе спортивную карьеру, соревнования по всему миру и миллионы долларов призовых. «В детстве мама отдавала меня в кружки для общего развития. Так и тут я пришел, попробовал — сразу понравилось». Уже в одиннадцать начал участвовать в турнирах — сначала местных, потом международных. Совмещать с учебой было непросто, особенно в университете: договариваться с профессорами факультета прикладной экономики и коммерции МГИМО, сдавать сессии досрочно и вылетать утренними рейсами на тренировки к личному тренеру в Канны.
МГИМО, Канны, папа-бизнесмен — теннис никогда не претендовал на звание демократичного спорта. Особенно в России: «В странах, где проходят соревнования Большого шлема, спортсменов берут под опеку федерации тенниса — им оплачивают все расходы, и спорт становится более доступным. К сожалению, в России все гораздо сложнее: мало кортов, тренеров, плохие погодные условия. Без финансовой поддержки извне добиться хороших результатов крайне проблематично».
Может быть, однажды Даниил возглавит теннисную федерацию, но пока он помогает просто популяризировать этот спорт в России: с помощью своей игры с сильными подачами и интенсивной обороной, своего харизматичного (иногда даже чрезмерно) поведения на корте и с помощью моды. Сейчас он сотрудничает с Lacoste — французским брендом, основанным первой ракеткой мира и чемпионом Большого шлема Рене Лакостом. Рене не понаслышке знал, что классическая форма 1920-х годов (рубашка с длинным рукавом, брюки и трикотажный пуловер) была не слишком комфортной. С его легкой руки в моду вошли белоснежные поло и укороченные шорты. «Раньше я понятия не имел, насколько спорт и мода взаимосвязаны, не знал про коллаборации марки с художником Китом Харингом и Supreme. Удивительно, но эти вещи подходят не только для игры на корте, но и для обычной жизни», — Медведев поглаживает рукава своего малинового худи с «крокодилом». А потом признается, что одна из его ближайших околоспортивных целей — появиться на баннерах бренда накануне соревнований в Москве.
Как бы ни хотелось сказать, что сердце красавца свободно — увы, это давно не так: два года назад у него начался роман с Дарьей — подругой детства, а год назад пара узаконила отношения. На фразы знакомых в духе «куда так рано, у тебя еще вся жизнь впереди» Даниил внимания не обращает. Он четко уверен, что Даша — «женщина-плюс» — та, которая придает сил и заряжает энергией: «До того как сделал предложение, я стоял на 65-м месте в рейтинге, а потом за десять месяцев выиграл два крупных турнира и вошел в топ-10. Мы сильно перестроили нашу жизнь, работаем друг на друга, я зарабатываю, ну а Даша, — Даниил смущенно улыбается, — помогает мне зарабатывать больше».
Муза теннисиста сейчас оканчивает магистратуру МГУ по специальности «история искусства», однако с делами мужа времени на посещение выставок и галерей не остается. В ее ведении — оформление международных виз, общение с агентами, спонсорами, планирование путешествий, интервью, да, собственно, и весь семейный бюджет. Даша сама профессионально занималась теннисом, часто пересекалась с Даниилом на сборах, так что накануне матча она «не предлагает пойти на шопинг в молл» и не обижается на недостаток внимания, который с нынешним расписанием Дани практически неизбежен.
Спортсмен поднимается с первыми лучами солнца, в семь часов выезжает по извилистой дороге из Монако в Канны. Далее — разминка, трехчасовая тренировка на корте. На обед — спортивный зал, бег, планка. Заканчивается день растяжкой и массажем у физиотерапевта. Около восьми вечера Даниил возвращается домой, сил хватает лишь на компьютерные игры. О своем guilty pleasure Даниил рассказывает со свойственной ему детской непосредственностью и чуть ли не с придыханием: «Раньше любил игры, где надо «прокачивать» персонажа, а сейчас с друзьями играем в Rainbow Six, где все одного уровня». А вообще, он больше не берет приставку на турниры, поскольку это сильно отвлекает: бывали случаи, когда спортсмен не спал до пяти утра, а потом проигрывал матч. В отношении еды Даниил не так фанатичен, диеты не придерживается и любит «подкрепиться» стейками и десертами. Однако больше всего ему не хватает «нашей» кухни — румяных сырников или пельменей со сметаной.
Медведев признается, что в целом скучает по практичности жизни в Москве. Несмотря на то, что живет за границей, считает себя российским спортсменом и выступать за другие страны не намерен: «Мы с Кареном (Хачановым. — Прим. ред.) живем и тренируемся за рубежом, чтобы показывать лучший результат. Мы искренне любим Россию, хотим выиграть «Кубок Дэвиса» для нашей Родины». О том, как важна поддержка соотечественников, Медведев говорит на каждом интервью, и в октябре у российских болельщиков появится возможность ответить взаимностью, поддержав теннисиста на «Кубке Кремля».
Vogue, 12 сентября 2019 года
В теннисе главное - богатый папа?, Кто стоит за успехами Медведева, Хачанова и Рублева
Даниил Медведев (23 года) за свою недолгую карьеру заработал на корте $8 171 483
Теннис, как и в былые времена, становится игрой избранных. В XVI веке практически все французские короли брали в руки ракетки. Теннис считался одним из самых уважаемых видов физической активности, которым могли заниматься только принцы и другие представители элиты. И с тех пор ситуация, судя по всему, не слишком-то изменилась. Теннис остается видом спорта для детей очень богатых родителей. Конечно, нужны не только деньги, но и безумное трудолюбие, но сказочных историй, рассказывающих о пути из социальных низов, становится все меньше. Если в футболе, баскетболе и единоборствах мы всегда можем найти ребят из неблагополучных семей, то теннис - совсем другой мир. За каждой большой победой стоят сотни тысяч долларов вложений.
Российский прорыв В 2019 году три успешных молодых российских теннисиста вернули народную любовь к этой прекрасной игре в нашей стране. Даниил Медведев добрался до финала турнира Большого шлема. Сделал это первым после Марата Сафина и стал звездой национального масштаба. Андрей Рублев недавно выиграл Кубок Кремля, а Карен Хачанов этот сезон провел неудачно, но здорово пошумел годом раньше, когда взял престижный турнир серии «Мастерс» и ворвался в первую десятку рейтинга ATP. Заокеанские эксперты отмечают великолепные данные российских теннисистов (рост Медведева и Хачанова - 198 см, Рублева - 188 ) и говорят, что они вскоре займут свои места в первой десятке. Как же им удалось добиться такого прогресса?
Рублев не ужинает дома
Победитель недавнего Кубка Кремля Андрей Рублев (22 года) уже имеет в своем активе $3 907 037
В одном из своих первых интервью юный Андрей признавался, что практически никогда не ест дома. Оно и неудивительно: отец Рублева до середины 90-х был профессиональным боксером, а далее успешно занялся ресторанным бизнесом. Теннисист признавался, что семья владеет целой сетью ресторанов в столице. А совсем недавно в социальной сети Рублев похвастался, что бизнес растет, и теперь сходить в азиатский ресторан теннисиста можно даже в Барселоне. Если бизнес помог семье потянуть финансовые затраты на карьеру, то за спортивную часть отвечала мама. Марина Марьенко ранее входила в команду теннисной легенды Анны Курниковой, а также успешно сотрудничала с другими россиянками - Дарьей Гавриловой и Ириной Хромачевой.
Турнир ради Хачанова
Карен Хачанов (23 года) за четыре года в Туре положил на счет $5 965 845
Россиянин Карен Хачанов состоялся как игрок в столице Каталонии. В 2014-м совсем еще юный теннисист был отправлен родителями в знаменитую академию в Барселоне, где занимался под руководством известных тренеров. Сильную финансовую поддержку Карену оказал владелец сети мебельных магазинов Hoff Open Александр Зайонц - дядя Хачанова. Бизнесмен так хотел помочь Карену, что организовал специальный турнир серии Challenger в Москве Hoff Open. Соревнования проводились в 2015 и 2016 годах на грунтовых кортах. Хачанов там победить не сумел, зато оправдал вложения чуть позже на более престижных турнирах. Карен в своих интервью часто подчеркивает вклад дяди в свою карьеру и благодарит его за поддержку.
Даниил Медведев поселился в Монако Самый успешный российский теннисист последних лет смог сделать важнейший шаг в своей карьере, когда решился на переезд за границу. Он получил возможность развиваться в элитной академии в Каннах. Всю финансовую нагрузку на себя взяла семья Даниила. Теннисист изначально поступил в МГИМО на факультет прикладной экономики. Отец Даниила - директор строительной фирмы видел будущее сына именно в этой области, но в 2016 году сосредоточился только на теннисных делах. В частности, отец всячески агитировал за Медведева в специальном голосовании от производителя теннисного инвентаря. И реклама сработала: сын выиграл грант в $50 тысяч от своего спонсора. Деньги помогли дальнейшему развитию карьеры. Сейчас Медведев - один из лучших теннисистов в ATP-туре. Финансовые вопросы решает уже самостоятельно. Только за 2019 год Даниил заработал около $6 млн. Теперь Даниил, как и большинство теннисистов топ-уровня, живет в Монако.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ «Лучше сразу уехать в Европу» О тонкостях подготовки игроков топ-уровня «КП» рассказала Екатерина Бычкова, которая больше десяти лет выступала в профессиональном туре. Сейчас же тренирует подрастающее поколение. - Могу за себя сказать. Я четыре года работаю с детьми в Москве. В среднем цена за занятия со мной составляет от 2000 до 2500 рублей - в зависимости от времени. Плюс аренда кортов. Добавим сюда выезды на турниры. Какой-то тренер возьмет 5 тысяч рублей в сутки, тренер выше уровнем - уже 25 тысяч. - Средняя сумма затрат 50 - 100 тысяч рублей в месяц близка к реальности? - Я думаю, что на старте примерно так. - Если сравнить с 90-ми годами, когда вы тренировались, то сейчас затраты больше? - Не согласна. Все так же. В мое время урок стоил 25 долларов в час. По тем временам это было очень много, а теннисом все равно могли заниматься только те, у кого были хотя бы какие-то деньги. Сейчас, если есть мечта, лучше сразу уехать в европейскую академию и сделать полную ставку на теннис. Это дешевле, чем заниматься в Москве. Можно, например, отправиться в Чехию или Словакию. - Поиск спонсора в России реален? Известно, что украинка Элина Свитолина смогла прорваться как раз за счет мецената. - У меня в окружении такого не встречала. Все через родителей. Повзрослее ребята еще могут попасть под стипендию Президентского центра Ельцина. Это большое подспорье, но до 12 - 14 лет еще нужно доработать. - Кто-то в последние годы у нас пробивался в топ-50 из бедных семей? - Из моего поколения могу назвать Теймураза Габашвили, но у него был очень серьезный контракт, по которому позже нужно было деньги отдавать.
КОНКРЕТНО Сколько стоит подготовить звезду? Эксперты оценивают примерную сумму на подготовку теннисистки топ-уровня в полмиллиона долларов. И это еще экономвариант. На теннисиста-мужчину затраты в разы больше. Если девушек вполне может спарринговать тренер-мужчина уровня мастера спорта, то ребятам нужен партнер очень высокого уровня, а такие мастера оцениваются гораздо дороже. Не зря элитные теннисисты очень часто спаррингуют друг с другом. К примеру, Даниилу Медведеву весной удалось потренироваться с самим Роджером Федерером, после чего его карьера быстро пошла в гору. Самые серьезные траты начинаются от 12 лет и до того момента, как юный теннисист не начнет зарабатывать. А может ведь и не начать… На что тратиться родителям будущих теннисистов: Уроки тренеров - от 2000 рублей в час. Тренер по ОФП - от 2000 рублей в час. Аренда кортов - от 1500 рублей в час. Выезды с игроками на турниры (с 9 лет) - от 5000 рублей в сутки.
Даниил Медведев: Хочу играть в финальном турнире Кубка Дэвиса
Первый российский теннисист со времен Марата Сафина, который сумел выйти в финал турнира серии Большого шлема, Даниил Медведев, в воскресенье сыграл в пятом подряд финале и выиграл третий турнир в сезоне — в Санкт-Петербурге. В 27 последних матчах он победил 24 раза. В эксклюзивном интервью ТАСС 23-летний спортсмен рассказал о спортивных целях и задачах на остаток сезона, вспомнил о детстве и поведал о своих увлечениях.
— Поздравляю с победой в Санкт-Петербурге. Вы набрали потрясающую форму — какие у вас цели в конце сезона?
— Цель у меня одна — выигрывать все матчи, в которых играю. Конечно, это невозможно, но я к этому стремлюсь. В Санкт-Петербурге все получилось — четыре из четырех. Хотя у меня были вопросы к самому себе — смогу ли я остаться на уровне, показанном в Америке. Получилось. Доказал и скептикам, и себе.
— Для российских любителей тенниса основной вопрос — сыграете ли вы за сборную в финальном турнире Кубка Дэвиса?
— Я хочу играть в финальном турнире Кубка Дэвиса, хочу помочь сборной. Но вот смогу или нет — решит мое тело. Это будет же ноябрь, конец сезона, — посмотрим, как буду себя чувствовать. Новый формат — это интересно. А за сборную России я хочу играть всегда. Смогу ли я — будет ясно только в конце сезона.
В ноябре же будет еще итоговый турнир в Лондоне — не параллельно, конечно, но будет сложно. Если бы параллельно шел, я бы в Кубке Дэвиса не участвовал.
— Можно сказать, что сборная России, которая еще недавно * в определенном кризисе, теперь стала фаворитом Кубка Дэвиса?
— Считаю, что да. Хотя об этом надо спрашивать экспертов, журналистов. Но если говорить про нашу нынешнюю команду, то мы с Кареном [Хачановым] входим в десятку. Сейчас только две нации, у которых два теннисиста в топ-10, — мы и Испания…
— И сборные России и Испании попали в одну группу…
— Да, это интересно. Как раз и мы, и они — одни из главных фаворитов Кубка Дэвиса. Посмотрим.
— Кубок АТР появился в самом начале сезона. Как вам эта идея?
— Это действительно крутая идея. Действительно, в начале сезона вместо первых трех турниров оставили один. Он похож на Кубок Дэвиса, но формат другой. Прикольно, что мы поедем в Перт (Австралия — прим. ТАСС). Там будет всего три команды, а не 32 человека, как обычно. Попробуем попасть в Сидней. Я думаю, будет интересно.
— Вы всегда отвечаете очень правильно, словно у вас суфлер в ухе. Учились этому?
— Не знаю, талант это или обучение, но я так общаюсь, и делаю это с удовольствием. Люблю давать интервью, пресс-конференции и не чувствую совсем никакой скованности. Не нервничаю, ответы не готовлю и никак особенно не настраиваюсь. Просто прихожу и говорю о том, что думаю. А всем вроде нравится.
— Кем вы хотели стать в детстве? Не теннисистом же?
— Если быть очень честным, то с детства меня очень привлекали пилоты самолетов. Не знаю почему, но это так. Сейчас же я бы с удовольствием попробовал свои силы в гонках, но это надо начинать с картинга, лет с шести. Думаю, уже поздновато для меня. Шансов никаких нет.
— Какие сейчас у вас увлечения помимо спорта?
— Люблю киберспорт. Играю в PlayStation. Раньше играл в ФИФУ, но перестал. Потому что стал играть хуже, а это стало меня жутко бесить. Сейчас играю с друзьями в Rainbow Six — это стрелялка.
— Когда играете в PlayStation, нервничаете, можете джойстик расколотить о стену?
— Вот когда играл в ФИФУ, то нервничал действительно очень сильно. В стрелялках я нервничаю меньше намного — не знаю почему. Вспышки гнева бывают, но они очень редкие.
— Какая у вас любимая музыка?
— Я слушаю вообще все. Больше поп-радиостанции. Или же «шазамлю», что понравилось.
— Что «зашазамили» последним?
— Может быть, кому-то это не понравится, но последний альбом Эда Ширана. Как он там называется, «Коллаборация»? («No.6 Collaborations Project» — прим. ТАСС). Оттуда мне некоторые песни нравятся нереально. Хотя я не какой-то фанат Ширана, но на том альбоме мне нравятся почти все.
— Правда, что вы закончили математическую школу?
— Нет, я учился там с седьмого по девятый класс. Было тяжело, но очень интересно.
— Площадь круга помните чему равна?
— πr2? (Смеется).
— Да!
— Здорово. Но вообще, я ничего не помню из этого уже.
— Какая у вас любимая еда?
— Люблю покушать. Кушаю все. Особенно люблю десерты.
— Последний, но самый важный вопрос: Мария Шарапова или Серена Уильямс?
— Скажем так: Мария Шарапова русская — я за своих. Поэтому Шарапова.
